Елена Николаева: «В Ницце чуть не утонула»

И хотя не сложилось, актриса из нее вышла на загляденье – стройная, грациозная, ни на кого не похожая. Елена создала на экране незабываемую галерею женских образов в таких картинах, как «Девочка», «Моя вторая половинка», «Я вернусь», «Манекенщица». При этом актриса не скрывает, что главное место в ее творческой жизни занимает театр.

Елена, окончив ГИТИС, вы пришли в Театр Наций к Евгению Миронову чуть ли не всем курсом и вместе выпускаете спектакль за спектаклем. Редкий случай!

– За это спасибо большое Олегу Львовичу Кудряшову, нашему мастеру. Это он нас всех объединил. У нас был очень сильный и дружный курс: Юля Пересильд, Женя Ткачук, Паша Акимкин, Рома Шаляпин, Артем Тульчинский, Вика Садовская-Чилап… Мы не только вместе играем в театре, но и в жизни как семья – всегда поможем друг другу. Даже создали собственную арт-группу под названием «С.А.М.», с которой делаем музыкальные программы и даем концерты.

– Актерская дружба в стенах одного театра – это что-то из области фантастики…

– Но мы уже 14 лет вместе. Срок! И потом… Мне, например, мой однокурсник Женя Ткачук жизнь спас. Трое из нас реально могли погибнуть!

– А что случилось?

– 29 ноября 2008-го мы были в Ницце на театральном фестивале со спектаклем «Шведская спичка». В этот день у Евгения Витальевича Миронова и у Ромы Шаляпина – день рождения. После спектакля мы посидели в ресторане, причем практически без алкоголя – выпили на шестерых бутылку вина. И пошли гулять на набережную. Конец осени, довольно прохладно, мы все в пуховиках… Потом Рома Шаляпин, Наташа Ноздрина и я решили спуститься поближе к воде. Спустились, и через секунду я вдруг вижу, что на нас летит волна размером с многоэтажный дом. Первая мысль: так не бывает, это какой-то сон! Я оказываюсь в холодной воде, захлебываюсь, дна подо мной нет. Ночь, ничего не видно… И понимаю, что это конец. Криков не слышно, значит, ребята уже утонули. Это было так страшно! У меня в один миг вся жизнь промелькнула перед глазами: «Господи, так глупо умереть в какой-то Ницце»… Спасло то, что следующая волна нас не догнала. Рома каким-то чудом зацепился и потом Наташу вытащил. До сих пор не понимаю, как Жене удалось меня схватить за шкирку?! Поэтому каждый год 29 ноября я ему звоню и говорю спасибо за жизнь.

А на следующий день я улетала в Москву на репетицию. Всю ночь мы не спали, естественно: мы же прилично соленой воды наглотались. Говорю ребятам: «Как думаете, завтра мне будет страшно лететь?» – «Нет, теперь тебе ничего не будет страшно!» И что вы думаете? Как только взлетели, самолет попал в грозу и молния ударила в крыло. Люди все сидели белые, а я вцепилась в плечо кому-то из наших монтировщиков и до Москвы прорыдала. Сейчас уже немножко отпустило, но с тех пор я боюсь летать на самолетах и к морю достаточно долго не подходила.

– Так и хочется спросить: откуда у вас такая верность сцене? Ведь серьезных денег это не приносит. Многие актеры кочуют из сериала в сериал и живут припеваючи.

– Для меня главное, чтобы актер в тебе не «заснул» и не погиб совсем, а это невозможно без театра. Нужно постоянно учиться, быть в тренаже. Например, в прошлом году мы выпустили новый спектакль – «Сказки Пушкина», поставленный американским режиссером Робертом Уилсоном. Это невероятно сложно для русского актера – то, что мы там делаем. Потому что ты не сидишь за столом, не разбираешь роль. По команде режиссера выходишь на сцену и начинаешь двигаться медленно, будто плывешь. Это так завораживает!

– Но ведь были в вашей жизни кинопредложения, когда вы прыгали в прямом и переносном смысле до потолка?

– Вначале я от всех предложений прыгала от счастья. Фильм «Неваляшка» – прыгала. «Пером и шпагой» – вообще думала, что с ума сойду. Потом – «Я вернусь». Сейчас уже не прыгаю: если интересная роль, просто радуюсь.

– Вы из тех актрис, кто строит свою карьеру, просчитывая до мелочей шаг за шагом? Заводит нужные знакомства, посещает гламурные тусовки…

– Я пыталась несколько лет назад строить карьеру. Ходила на тусовки, в какие-то журналы, на фестивали… Но долго не смогла.

– Почему?!

– Не мое это. Да, тебе дают шикарное платье от хорошего дизайнера, ты вся такая красивая ходишь под вспышками фотокамер… Но – ох, как же это скучно! А во-вторых, я не люблю фотографироваться и, как мне кажется, плохо получаюсь – с какой-то нелепой улыбкой. Да, умом я понимаю, что надо куда-то двигаться, надо, чтобы тебя знали не только режиссеры и продюсеры, а как можно больше народа. Но в данный момент сил на это и желания у меня нет.

– Александр Градский как-то сказал: «Слава – как солнечный зайчик. Можно всю жизнь за ним бегать по лесу, а можно сесть на пенек и ждать, когда он тебя коснется».

– Я не жду и не гоняюсь. Хочется просто больше интересной работы. А желанием прославиться не горю. Вот сегодня пришла в детский магазин, три женщины оборачиваются, узнают и… Скажем так, громко реагируют. Я в таких ситуациях глупо себя чувствую. Сразу хочется куда-то убежать. Не представляю, как с этим живут «мегамедийные» люди.

– У вас есть правило: здесь снимаюсь, а здесь – ни за какие деньги?

– Для меня в первую очередь важен сценарий. Там по первым строчкам все ясно – пишет машина или человек. Язык, качество монологов, сюжетные линии… Если понимаю, что полная ерунда, отказываюсь. Иногда сидишь и ноешь, что нет работы. Думаешь: что бы ни предложили – соглашусь! Но как только предлагают, начинаешь читать сценарий и – «не-не, только не это».

– Часто такое бывает?

– К сожалению. А еще у меня есть пять картин, которые вообще хочется стереть из памяти. Не буду называть – дабы не обижать никого. Знаете, даже если сама история тоскливая, при желании можно что-то придумать и ее «вытащить». А когда ни режиссер, ни команда ничего не хотят делать, просто тупо деньги зарабатывают… Был у меня на эту тему даже конфликт. Но не будем о грустном.

– Это правда, что после фильма «Девочка» вас завалили признаниями в любви российские уголовники?

– Писем было действительно много. Причем не только из тюрем. Даже посылки присылали. Инвалид-колясочник из Израиля прислал мне целую коробку фиников, просил подарить свою фотографию… Знаю, что в зонах были специальные просмотры картины. До сих пор, когда «Девочку» повторяют, – невероятный ажиотаж в соцсетях. Многие пишут: «Судя по фильму, ты сама и на игле сидела, и огонь-воду прошла…» Хотя, разумеется, ничего такого у меня не было!

– Помогла система Станиславского?

– Все проще! В процессе съемок я консультировалась со своим дядей-наркологом: каковы ощущения от героина или кокаина, как человек себя ведет. Я все это записывала, подсматривала за наркоманами.

– Большинство зрителей полагают, что жизнь востребованной актрисы – сплошная сказка…

– Как-то летела в самолете на съемки в Барнаул, а рядом со мной люди рассуждали: «Вот вы, актеры… Подумаешь, под крик «Мотор!» в речку плюхнуться!» Я смотрела на этих людей и думала: «А захотели бы вы 12 часов сидеть в речке?» Помню съемки своей первой картины «История весеннего призыва». Глубокая осень, все стоят на берегу в пуховиках, а мы с Кариной Разумовской плаваем в ледяной Оке. Я сильно простудилась и очень долго потом болела. А вы говорите – «сказка». Нет, у нас тяжелая профессия, причем физически в том числе. Ты постоянно должен прекрасно выглядеть, даже если у тебя отвратительное настроение и высокая температура. Вот сегодня у меня спектакль «Шведская спичка». Он позитивный, люди должны радоваться, а у меня, допустим, раскалывается голова… Но я обязана дарить позитив! В том числе и потому, что очень люблю свою профессию.

– Есть такая расхожая фраза «искусство требует жертв». А что для вас актерский подвиг, жертва?

– (Смеется.) Точно знаю, что больше в ледяной воде купаться не буду. Это глупость потому что! То, что беременная играла и через неделю после родов опять регулярно стала выходить на сцену, – не думаю, что это такой уж подвиг. Что еще экстремального приходилось делать? На шпагах и врукопашную я дралась, из пистолетов и мушкетов стреляла, на лошадях скакала… Однажды во время тренировки в манеже вылетела из седла. Испугалась страшно. Думала: все, в жизни больше не сяду на лошадь. Но залезла снова. Еще мне пришлось убивать в кадре – ножом. Кошмар!

– Есть «черный» список: в чем не будете участвовать ни за что?

– Не буду сниматься голой, например. У меня постельные сцены оговорены. Наголо постричься или резкие эксперименты с фигурой – тоже, скорее всего, не мой вариант. Хотя… Смотря какой режиссер предложит. И если эта роль – прямо Роль! – то все может быть.

– По-вашему, что самое сложное в актерстве?

– Не сойти с ума и оставаться собой! Иногда даже сущая ерунда – узнали один раз на улице – сносит «крышу» у человека напрочь. К сожалению, сносит очень многим. «Я – звезда!» Нет, слава богу, у нас – в нашей компании, на нашем курсе – если у кого-то это произойдет, то друг другу сразу по башке настучим.

– В ваших киногероинь влюбляются Александр Домогаров, Александр Лазарев, Алексей Макаров… Все как на подбор любимцы женщин, известные сердцееды.

– И я тоже в них влюбляюсь. Разве можно в таких не влюбиться?! Но кино – это кино, а жизнь – это жизнь. И надо понимать адекватность этой любви и ее границы. Я – понимаю! Иначе… Знаете, если я буду Электру играть всерьез и по-настоящему пропускать через себя, то в конце спектакля меня отвезут в психлечебницу.

– Для вас что первично – работа или семья?

– Я не фанатик! Стараюсь разделять жизнь и театр. А что касается дилеммы «дети или работа», то тут даже невозможно ставить выбор. Дети – это святое!

– Помимо профессии у вас есть какие-то страстные увлечения? Что называется, для души…

– Иногда хожу в стрелковый клуб пострелять из Вeretta или CZ боевыми патронами. На сноуборде катаюсь. Еще иногда для меня отдушина – шопинг. Или уехать куда-нибудь неожиданно.

– Что для вас главное на отдыхе?

– Не думать ни о чем. Прошлый год в плане работы был очень тяжелый. Перед Новым годом я так устала на съемках, что как только выдались выходные, спонтанно уехала на три дня в Рим с подругой. Билеты я купила на бонусные мили «Аэрофлота», и мы туда и обратно летели бизнес-классом. Выглядело это очень круто: в самолете и шубки с нас снимают, и вином угощают… А гостиницу заказывала подруга. Мы посмотрели адрес: «От Колизея 800 метров. Отлично!» Приезжаем, а это хостел. (Хохочет.) Обычный дом – несколько комнат, которые закрываются на ключ. Холл с обшарпанными стенами. Ванна с туалетом общая – одна на этаже. Мы очень долго смеялись, что прилетели бизнес-классом, а живем как в советской коммуналке. Но в этом все равно была какая-то романтика, потому что хозяева – дочь с папой, итальянцы – в результате очень милыми людьми оказались. И в целом мы классно отдохнули!

– А по России удается путешествовать?

– А как же! Мы каждый год ездим на гастроли, на концерты. И пусть это не такие полноценные путешествия, когда можно поглубже погрузиться и присмотреться, я очень люблю такие поездки. Вот где настоящая россыпь потрясающих людей, самобытных характеров, которые потом можно использовать в работе. Я уж не говорю о нашей природе – такой красоты больше не встретишь нигде.

– И последний вопрос: что спрятано в душе Елены Николаевой?

– Вулкан! (Смеется.) Правда! Мне нужна такая глобальная роль, потому что столько-столько внутри накоплено всего. И хочется все это выплеснуть!

Источник: rustur.ru