Из Иркутска в Сочи на автомобиле

«Через всю страну» — как много в этих звуках. На самом деле не через всю, конечно. Через всю тогда, в 2001-м, было сложно. На автомобильных форумах писали: «Дороги между Читой и Владивостоком нет; для любителей проверить на себе повторяем: нет — значит вообще нет». И указывали рубежные пункты: Сковородино и еще какой-то Ерофей Павлович. Последний — не человек, а поселок, если что.

Но через всю страну и не требовалось. Живущий в Иркутске родственник купил мне машину: вишневую «Тойота-Карина» 1988 года. С правым рулем. Обладатели таких машин научились вселять в себя гордость фразой: «Хороший руль левым не назовут». Вселилась она и в меня. Цена машины (1500 долларов) вселяла уже не гордость, а радость. Но ставила под сомнение осуществимость выдвинутой родственником идеи.

— Прилетай в Иркутск, — сказал он, — подшаманим твою пулю и выдвинемся на двух машинах в Сочи. С заездом в Москву. Я с семьей, ты один. Страну поглядим!

Можно ли подшаманить 1500-долларовую машину так, чтобы потом поглядеть страну, причем нашу страну? Об этом если и думалось, то в позитивном ключе. Ну она ж с колесами, в самом деле. С рулем. С 80 тысячами километров на скрученном одометре, что в реальности, наверное, всего тысяч 200. С коробкой автомат. Первая в жизни иномарка.

Лечу в Иркутск!

На «подшаманивание» ушло дня полтора. Иркутские шаманы поставили сигналку, отбалансировали колеса, поменяли масло. И ранним июньским утром мы стартовали кортежем из двух «карин»: его — поновее, с женой и дочками на борту, моя покрасивее и поотчаяннее.

Все, что произошло в следующие пять дней и четыре ночи, не несет в себе большой сенсационности. Поездка на бедовой машине по бедовой стране — такими рассказами полнятся сайты об автопутешествиях. Вся уникальность моего, пожалуй, в том, что прошло уже 13 лет, а я все никак не могу его забыть. Острые чувства, необычная энергетика. Это была авантюра, конечно. Но из тех, о которых не жалеешь ни секунды. Посчастливилось увидеть Россию такой, какая она есть. Чего и прочим искренне желаю.

Первое ЧП случилось километров через 40 после старта, в городе Ангарске. Экспедицию накрыло ливнем той силы, что вызывает в людях первобытный страх перед природой. И моя вишневая молния вдруг «затроила». Хлебнула пастью воды из лужи, пожилую японскую проводку хватил кондратий, один из четырех цилиндров лишился искры.

— Почините, бога ради! — кинулся я к по-субботнему хмурому ангарскому механику, курившему в недрах чумазой богадельни. — В Москву едем, а тут нескладуха.

Не успел механик открыть рот, родственник уже волок меня за локоть на конфиденциальный разговор.

— Не говори никому, что в Москву едем, — чревовещал он сквозь сжатые зубы. — Места тут спорные, народ непростой. Едем и едем. Никому знать не нужно.

Утро потеряло в томности, однако урок был усвоен. С механиком общался жестами, за ремонт благодарил кивком. В зеркало заднего вида, как тронулись, караулил «хвост». Если бы мне захотела помочь мать Тереза, и она была бы послана в дальнюю обитель. Причем на скорости и через поднятое боковое стекло.

Первый привал на берегу славного таежного озера запомнился мошкой, приправившей собой колбасу на бутерброде, и в кровь расчесанной шеей, интереса к которой у мошки было даже больше.

Первый настоящий обед прошел в более камерной обстановке. Название бревенчатой кафешки под Тулуном было как-то связано с сибирским трактом. Контингент внутри усилил впечатление: суровые дальнобои обгладывали мослы из борща, не отрывая взгляда от телевизора, где вещал НТВ. «Подоспевшие оперативники застали страшную картину: перед тем, как покинуть место происшествия, десятиклассник разворотил голову жертвы плотницкой стамеской и перфоратором...»

У семьи родственника ложки застыли на полдороги ко ртам. Я попросил барменшу переключить канал. И услышал вдруг веское дальнобойное: «Слышь, комнатный, ты такое каждый день видишь, а мы второй месяц в пути, дай насладиться!» Аргумент убедил. Барышни отключили уши, а мы с родственником сосредоточились на меню. Оно того стоило. Горшочек домашних пельменей по-таежному, то есть с бульоном и кусками печени, капустный салат с клюквой и чай с пирожком обошлись в 39 рублей. Не помню, сколько тогда весил рубль. Но пара дряблых сосисок под Владимиром обошлась мне через четыре дня вдвое дороже.

В скрижали воспоминаний первого дня навечно внесен и кусок дороги перед Тайшетом продолжительностью километров двести. Щебенка — неважная замена асфальту. Особенно когда из-за поворота выпадает МАЗ, осыпающий все вокруг камнями и пылью. Но куда больше гравия в стекло я наловил от родственника, возглавляющего кортеж на правах инициатора пробега. Несмотря на женское имя, шрамы украсили «Карину». Вид она и до того имела несколько поживший, теперь же к ней хотелось применить эпитет «бомжеватая». Но в тот момент мы любили друг друга. А что способно помешать настоящей любви?!

Ночевка на пустой корпоративной квартире в Красноярске имела свою особенность, но об этом чуть ниже. Всего ночевок планировалось четыре. Три из них — на авось. Решили: сколько сможем в день, столько и отмахаем, а ночлег где-нибудь найдем. Выдержать график, как ни странно, удалось. Хотя и не всем.

Второй день путешествия не очаровал новизной, если не считать внезапных и глубоких дорожных ям с рваными краями. Попытки их объехать вносили в путешествие элемент игры, а наказанием проигравшему служила замена резины в дорожных шиномонтажках. Во время одной такой акции жадно поели земляники, купленной у бабок на обочине, затем миновали Новосибирск и попытались найти приют в городке Куйбышев. Не в том, который теперь Самара, а в том, который бывший Каинск, — 45-тысячный населенный пункт Новосибирской области.

В главной городской гостинице нам обрадовались. Но сказали: у них только что закончился слет юных дружин, поэтому нам готовы предоставить два вида номеров: неубранные и без постельного белья. Оба предложения крепко влюбили в себя. Перед тем как рухнуть в беспостельную постель, оставалось лишь пристроить машины на платной парковке. Синеватый охранник, тщательно вписывая в журнал фамилию родственника «Шангин», изрек вдруг посреди ночного Куйбышева: «Знаток такой есть. В «Что? Где? Когда?» играет». И выставил нас из своей каморки глубоко потрясенными его, охранника, лютой недооценкой.

Ночлег в Куйбышеве, кстати, имел ту же особенность, что и красноярский. О ней, как договорились, ниже. Пока же упомяну о том, что ближе к утру в дверь моего номера вдруг заколотили. Пришел родственник. Сказал, от земляники девочкам стало нехорошо. Ладно, если обычное расстройство. А ну как дизентерия? Риск исключен: они задержатся в Куйбышеве и с утра пойдут по врачам-инфекционистам. Сонно слушая все это, я кивал и понимал: три оставшихся дня пути придется ехать одному.

Один так один. Омск, Тюмень, Курган, Челябинск, что там еще? К ямам в асфальте привык, магнитола рабочая — прорвемся. Единственное, что досаждало, — закатное солнце. Ясная погода и дорога, ведущая строго на запад после пяти-шести часов вечера обеспечивали лобовой свет. Побитое камнями стекло что-то фильтровало, однако скорость приходилось снижать. Другим фактором задержки изредка являлись гаишники. То, что самые лютые из них — в Татарстане, было учтено заранее. Другие если и досаждали, то по мелочи. Прострелят с пригорка в бинокль, поймают радаром — нормальная дорожно-половая жизнь. Встречка тогда еще не каралась расстрелом с конфискацией, так что ехалось без инфарктов.

Самой частой причиной остановки служили гаишная скука и желание расспросить водителя о необычной машине. В ответ «Карина» подмигивала покоцаной фарой, и мы двигали дальше. Но случались и чудачества. Где-то под Дюртюлями я исполнил перед сержантом обязательную программу «аптечка-огнетушитель-документы» и тут же заехал на заправку. Трогаюсь от колонки — сержант несется через дорогу, машет палкой.

— Ты ж все проверил уже! — говорю.

— Почему непристегнутый тронулся?

— Самому не смешно?

— Штрафовать не буду. Но взамен купишь у меня четыре билета лотереи «200 лет МВД России». По 50 рублей каждый.

Минута потребовалась на то, чтобы стряхнуть наваждение. Потом купил, конечно. Вместе с информацией о постах на следующих ста километрах. Гордо демонстрировал билеты коробейникам в форме аж до самой Москвы: «Мне больше не впаривать — обилечен». Они в ответ соглашались: МВД по сути, конечно, форменная лотерея.

Ночевка номер три в центре Челябинска вывела уже упоминавшуюся особенность в ранг проблемы. Дело в том, что ни в Красноярске, ни в Куйбышеве, ни на Южном Урале не было горячей воды. Россия готовила сани летом, нежно укутывая, должно быть, трубы отопления. Челябинск не выпал из общего строя.

— Горячая вода есть?

— Нет. Но можем нагреть чайник, — улыбнулась горничная.

— Огромное вам спасибо.

— 10 рублей.

Нелепость услуги Урал компенсировал дорогой через себя. Эпичность, заложенная в мозгу, легко разбилась о факт: на то, чтобы проехать настоящие горы, требуется часа три с половиной, не больше. С остановкой у стелы, разделяющей Европу и Азию, а также обзором лежащего в горной долине дивного, игрушечного, словно из сказок Волкова, городка Сим.

Развязка истории с водой наступила в Чебоксарах. Чувашская гостиница презрела традицию — в ней была горячая вода. Но не было мыла. Портье советовал с покупкой не тянуть: магазин напротив закрывался через 5 минут. Я ворвался туда и крылато метнулся к прилавку. Мыло было представлено двумя сортами, забыть которые не получится. Одно называлось «Вазелиновое», другое — «Я сам». Все, кому рассказывал эту историю, невинно интересовались, что я в итоге предпочел. Отвечал правду: то, что дешевле.

Финальным аккордом поездки стало приятное потрясение. Страдая вместе с машиной от скачек по дырам и тех нагрузок, что выпали на ее долю, я заехал в сервис прямо на МКАД, еще до свидания с домом. Загнал на подъемник, истребовал диагностику. И получил вердикт: вишневая птичка в полном порядке. Японцы, имеющие совсем другие дороги, заложили в машину избыточный запас прочности. Потому, наверное, жена и плакала, когда «Карина» через два года уходила в чьи-то очередные руки.

А флер той поездки из головы так и не выветрился. Чем она зацепила, как мог, рассказал, остальное словами не выразить. Попробуйте выделить недельку жизни, прокатитесь по России пять с половиной тысяч километров. Возможно, вы со мной согласитесь.

Источник: strana.ru