В Финляндии побывало, вероятно, большинство россиян — обладателей загранпаспорта: близко, вкусно, хорошие распродажи, а для тех, у кого есть дети, — еще и парк по мотивам сказок о муми-троллях. В коттеджах на озерах с отличной рыбной ловлей и на лыжных курортах российские граждане тоже частые гости. Однако и в финской промышленной глубинке есть своя прелесть — если знать, как ее обнаружить.

Сосиски и предметный дизайн

Впрочем, куда бы ты в Финляндии ни собрался, начинается путешествие с Хельсинки. Прежде чем погрузиться в прелести финской провинции, я решила провести денек в столице, разделив время между культурным досугом (музеями и прогулками по исторической брусчатке Старого города) и пробежкой по винтажным магазинам, секонд-хендам и дизайнерским лавкам улицы Фредрикинкату. Еда вкусная, погода в начале сентября еще балует, ветерок с залива вдохновляет на подвиги — чего еще желать.

Как говорил герой нефинской детской сказки, прежде чем куда-то идти, нужно как следует подкрепиться (впрочем, муми-тролли тоже были не дураки покушать, если верить их создательнице Туве Янссон). Хельсинкские знакомые, знающие толк в местной кухне, клялись мне, что она все-таки существует (что бы там ни говорили средиземноморские и французские гурманы-скептики), и, чтобы убедить наверняка, повели в самый туристический из финских ресторанов — Savotta на Сенатской площади, прямо напротив кафедрального собора и бронзового императора Александра II (любимого российского монарха финнов: он был с ними весьма либерален). Если у кого-то и были сомнения в том, что заведение туристическое, они сразу развеивались при виде робкой группки престарелых японских туристок на входе: бабушки Страны восходящего солнца явно решали, хватит ли у них средств на такую аутентичность.

Выяснилось, впрочем, что самое интересное в ресторане не сосиски из оленины и не лосось на гриле (в целом недурные), и даже не финская лакричная настойка (на любителя), а его интерьер и антураж. Главной по антуражу была дама-метрдотель в крестьянской юбке, блузке и толстых вязаных носках, от которых так и веяло аутентичностью (не в буквальном смысле, разумеется). Восполняя эмоциональными жестами недостатки английского и указывая поочередно на различные украшающие стены заведения фотографии с плотогонами и лесорубами, предметы крестьянского быта вроде домотканых половиков, молочных бидонов и напольных расписных часов, финка объяснила, что ресторан назван... в честь лесозаготовки, которыми занимались предки большинства финнов. С явным знанием дела она рассказала, что раньше ее соотечественники жили не так чтоб очень зажиточно, валили лес и доили коров, но хорошо и сытно поесть любили всегда. Что, собственно, и подтвердил обед.

Следующим пунктом программы стал самый расхваленный интеллектуалами хельсинкский музей — Design Museum Helsinki на Коркеавуоренкату. Мои финские знакомые настаивали на музее купца Синебрюхова (это не шутка: пивной магнат Синебрюхов, один из богатейших жителей дореволюционного Хельсинки, собирал искусство, и его коллекцию могут теперь увидеть все желающие), но я осталась непреклонна. Мне хотелось своими глазами увидеть творения основоположников финского дизайна: кресло в форме шара, вазу в виде облака и умывальник в форме писсуара.

Все это мне удалось вполне успешно, поскольку все перечисленные необычные предметы, а равно еще несколько десятков творений Алвара Аалто, Паолы Сухонен, Ээро Аарнио и других будут доступны для обозрения всем желающим до конца 2020 года, все время работы выставки Utopia Now — The Story of Finnish Design. А вот в чем мне действительно повезло — так это в том, что я застала временную экспозицию Тимо Сарпаневы — дизайнера, много работавшего со стеклом, в частности, на компанию Iittala, одного из лидеров финского стеклодувного дела.

Сарпанева внедрил в традиционное ремесло немало инноваций, а об одной из них — технологии «мокрой палочки», позволяющей делать пузыри внутри стеклянных объектов, даже сняли специальный ролик, который крутили для посетителей музея в отдельном зале. «Вы удивитесь, но одна из ваз, сделанных Сарпаневой, была так совершенна, что он сам выкупил ее у приобретшего ее немецкого музея!» — восхищенно сообщила экскурсовод. «А почем?» — практично поинтересовался один из туристов. «За 80 тысяч марок. С большой переплатой», — грустно признала музейщица.

Надо отдать должное хельсинкским музейщикам: они не пожалели времени и средств и показали не только вазы и арт-объекты из стекла, но и продемонстрировали, например, деревянные формы для их изготовления, которыми пользовался Сарпанева, а потом превратил и их в арт-объект под названием (в переводе) «Большой иконостас». Объект был создан в 1966 году, но до сих пор, если принюхаться, попахивает горелым деревом.

Антиквариат и китайцы

В отличие от музея, винтажные лавки на Фредрикинкату меня слегка разочаровали: финские и шведские (это самая крупная, после собственно финской, диаспора Финляндии, шведский — второй государственный язык страны) бабушки божьи одуванчики заламывали за винтажные платья с шелковыми оборками, тренчи, слегка побитые молью каракулевые шубы и пальто (преимущественно размера L и XL — женщины в Хельсинки главным образом, скажем так, статные) совершенно безбожные цены. «А что вы хотите, — возмутилась хозяйка одной из лавок, увидев мое изменившееся при виде ценника на платье лицо. — Я сама носила его в 1980-е годы, оно как новое!»

Дизайнерские сумки, принесенные в комиссионки на продажу местными жительницами, тоже разочаровали: никаких желтеньких и розовеньких декоративных ридикюльчиков со стразами на цепочке. Исключительно практичные, формата «ноутбук, зонтик и кило картошки». И, увы, изрядно поношенные: похоже, хельсинкские дамы не склонны к бездумному шопингу и рьяно, не один сезон, носят все, что покупают. Бабуля в одном таком магазинчике владела английским ровно настолько, чтобы убедительнейшим тоном сообщить о явно дышащей на ладан сумочке (ее ровеснице, судя по всему), что она из самого настоящего нильского крокодила. Это давно опочившее пресмыкающееся, услышь оно цену сумки из себя, вероятно, умерло бы еще раз.

Так что если хочется древностей из Хельсинки, лучше зайти в магазинчик со стеклом и бижутерией. Вазу от Сарпаневы там вряд ли найдешь, а если и найдешь, то «за 80 тысяч марок», но и серийные объекты той же Iittala или Arabia в антикварных лавках стоят несколько дешевле, чем такие же новые в фирменных магазинах. Финны вообще очень дорого продают все, что делают сами на территории Финляндии, и обставляют это соответственно: так, простые футболки-тельняшки главного модного бренда страны Marimekko стоят как платье в Cos, а недалеко от музея дизайна мне попался магазин скобяных товаров со швабрами, ведрами и вениками — его витрина сделала бы честь музейной.

В итоге я купила вазу и пару серебряных брошек 1970-х годов в антикварном полуподвальчике у чрезвычайно опрятной и очень немолодой шведки. Мне крупно повезло: ее набитый хрупким фарфором и стеклом магазинчик наводнили китайские оптовики, приехавшие специально за скандинавским дизайном. Гости с Востока жестоко торговались за каждый предмет и немилосердно галдели, и даме было проще согласиться на предложенную мной треть цены на все, чем торговаться еще и со мной. В конце концов, отвлекаясь от китайцев, она рисковала потерять больше, чем мою скидку: оптовик всегда ценный покупатель.

Увлекшись шопингом, я едва успела на последний паромчик, везущий туристов на шведский крепостной остров Свеаборг — финны называют его Суоменлинна. Когда я туда причалила, музей, который мне хотелось посмотреть — настоящая подводная лодка времен Второй мировой войны, — был уже закрыт. А жаль: знающие люди клялись, что там все точно так же, как было в 1940-е, — от рулевой рубки до матросских кубриков. Вместо стоящей в сухом доке лодки пришлось смотреть на бодро идущие по заливу маленькие теплоходики, парусные яхты и гигантский пассажирский паром, на котором из Хельсинки можно добраться до Таллина или Стокгольма.

Однако нет худа без добра: гранитные стены старого Свеаборга, его краснокирпичные бывшие склады, где теперь магазины сувениров и рестораны, желтые стены высокого морского собора (в ограде роль столбов играют старинные шведские бронзовые пушки) лучше всего смотрятся именно в закатном свете. Одно удовольствие фотографировать. Вообще, мощные, даже грозные гранитные здания местного финского югендстиля — например, вокзал, построенный архитектором Элиелем Саариненом в начале XX века, — особенно впечатляюще выглядят в красном закатном свете. Украшающие его циклопические фигуры с круглыми белыми фонарями в руках, похожие на персонажей «Калевалы», смотрятся в это время почти живыми.

Последним — и случайным — пунктом моей хельсинкской культурной программы стало не историческое, а практически новое здание библиотеки университета Хельсинки. Его построили на месте снесенного универмага Kaisa-Talo (поэтому и библиотека называется так же) по проекту финского бюро Anttinen Oiva Arkkitehdit Oy, которое выиграло конкурс в 2008 году. Здание из темно-красного кирпича, разом напоминающее и об индустриальном стиле столетней давности, и об архитектуре модернизма 1920-х годов, открыли в 2012-м (это был Год дизайна в Хельсинки). Проект стоил 50 миллионов евро, но он того стоит.

Я заходила в здание с опаской — думала, охранник, как это частенько бывает в наших широтах, грозно потребует пропуск или читательский билет. Ничего подобного. Как выяснилось, прийти в библиотеку и почитать книги из открытых фондов можно без записи. Можно прийти с ноутбуком или с едой, которую тут же можно и разогреть в местной микроволновке, а съесть в дизайнерском (естественно, мы же в Финляндии) кресле у стены с панорамным остеклением. Залы библиотеки тоже не похожи на скучные классы для занятий — скорее это декорации для селфи. Библиотека стала подарком города университету, основанному еще в 1640 году как Королевская академия Або. Еще один подарок муниципалитет преподнес учебному заведению, переименовав в его честь близлежащую станцию метро: ее вход, длинный коридор, прорубленный в скальной породе, оформлен как пещера с наскальными росписями.

Крестьяне и ветряки

Дизайн-дизайном, а уже наутро меня ждала многократно анонсированная глубинка: город Оулу в центре страны, на восточном побережье Ботнического залива. Уже на подлете к Оулу становится ясно, почему Финляндию называют «страной озер»: земля под крылом самолета напоминает кружево с озерными зеркальцами. У залива в иллюминатор снижающегося самолета можно отлично разглядеть циклопические современные ветряки: финны любят экологичность и всячески внедряют альтернативные источники энергии.

Оулу — исторический центр финского сельскохозяйственного региона. Здесь самые широкие заливные луга, самые упитанные и здоровые, благодаря чистой воде и чистому воздуху, коровы и самые трудолюбивые фермеры. Они занимались молочным животноводством лет по меньшей мере триста, а в конце прошлого века индивидуальное хозяйство уступило место сельскохозяйственным кооперативам. Деловитые мужички в картузах и женщины в чепцах и широких юбках уже не ездили поодиночке на базар с молочными бидонами, а объединялись, чтобы совместно продавать свою продукцию (молоко и молочные продукты) на выгодных для себя условиях. А вскоре смекнули, что еще удобнее и выгоднее завести и собственные молокозаводы, чтобы контролировать весь процесс переработки молочного сырья.

Один из самых успешных кооперативов со временем превратился в крупную компанию Valio (по-прежнему оставшись при этом кооперативом). В начале 1980-х она построила неподалеку от города завод, напоминающий музей современного искусства или пароход со множеством труб. На нем делают самые разные молочные продукты, а последняя новинка этого года — мороженое с необычными вкусами: например, черника с крошками ржаного хлеба или клубника с базиликом. У других производителей такого нет. Мороженое безлактозное, подходит людям с лактазной недостаточностью, чей организм не переваривает молочный сахар.

Надо сказать, что ведущие финские умы тоже добивались выдающихся научных успехов именно на ниве сельского хозяйства: один из двух Нобелевских лауреатов из Финляндии, биохимик Арттури Илмари Виртанен, работавший в этой компании, получил своего Нобеля за изучение производства силоса. Его церемониальная шляпа с церемонии вручения премий — почетный экспонат музея компании.

В старом Оулу фермеры и торговцы жили в очень простых домиках, обшитых вагонкой и выкрашенных в пастельные цвета — серо-голубой, светло-желтый, охристый, кирпичный и так далее. Такие домики можно и сейчас увидеть в исторической части Оулу, на островке Пикисаари. Когда гуляешь по улочкам, кажется, что из ближайшего домишки вот-вот выйдут муми-тролли и пригласят к себе позавтракать и выпить ароматного какао. Впрочем, перекусить на Пикисаари есть где и без троллей: местные жители и туристы приезжают на островок не в последнюю очередь ради местных ресторанчиков. Самое вкусное, что там предлагается, — свежая рыба, что понятно: залив видно буквально из окна.

«На материке» рядом с городским театром (очередным кубическим произведением модернистской архитектуры) сохранились и выкрашенные ярко-малиновой краской высокие портовые амбары: раньше в них хранили рыбу и другие товары, а сейчас там размещаются рестораны и развлекательные заведения. Под них же приспособили и большой краснокирпичный ангар с полукруглыми стеклянными окнами — характерный пример дореволюционной промышленной архитектуры. Вообще, старинных зданий в Оулу не так много, как в Хельсинки, они, как правило, двух- и трехэтажные, но очень колоритные на вид.

Впрочем, большая часть города застроена современными зданиями из стекла и бетона: солнца в Финляндии, особенно зимой, не так уж много, и финны стремятся заполучить солнечного света по максимуму. Еще они очень любят спорт: гуляя по улицам, я постоянно видела велосипедистов (от пожилой дамы в шляпке до превосходно экипированного гонщика). Меня буквально поразил небольшой спортивный магазинчик: только беговых компрессионных гетр там было пять или шесть видов.

Пока я выбирала, хозяин магазинчика — немолодой, но довольно подтянутый, несмотря на легкую корпулентность, мужичок с лысиной и хвостиком, явно сам бегун-любитель, — долго ко мне приглядывался, а потом спросил: «Вы откуда? Из Москвы? А что, у вас в Москве тоже бегают?» Утвердительный ответ финна слегка удивил. Он полез под прилавок и вытащил еще пару гетр — на сей раз в расцветке российского флага, которые и протянул мне с широкой интернациональной улыбкой. Так я и уехала из Оулу с забавными сувенирами — беговыми гетрами и банкой мороженого.

lenta.ru