Туристическая история в стиле хоррор

История группы Дятлова, история гибели 9 туристов в 1959 году на Северном Урале при таинственных обстоятельствах, до сих пор не объяснена. И хотя прошло уже больше полувека, споры о том, что произошло, не утихают, а Интернет сотрясают волны обсуждений сторонников различных версий гибели советских туристов. «Фонтанка» пообщалась с авторами одной из них, Алексеем Ракитиным и Евгением Новицким.

 

- Сейчас о группе Дятлова пишет книгу Борис Акунин, уже готовится к выходу из печати ваша книга. Но почему такой интерес именно к дятловцам? В туризме, а тем более в альпинизме, происходило немало загадочных событий. В чем причина?

 

Е.Н.: - У этой истории, как было сказано на одном из форумов, есть загадочная, особенность - хотя бы одно обстоятельство дела обязательно противоречит всем остальным. Ни одна версия не может объяснить все произошедшее — обязательно всплывет какой-нибудь факт, который ее полностью разрушит.

 

А.Р.: - Да, невозможно построить теорию, объясняющую все происходившее, — ни лавинная версия, ни уголовники, ни наша полностью все факты не охватывают. Любая версия обязательно рассыпается из-за какого-то одного обстоятельства. И это будоражит воображение.

 

- То есть для вас эта история интересна именно как загадка, которую никак не разрешить?

 

А.Р.: - Не только. Задевают еще и личные моменты. Я убежден, что наша версия очень близка к истине — было что-то подобное, что мы описали, может, какие-то различия в деталях. Но она очень точно ложится на то время. Меня в этой истории больше всего удивляет то, что люди (я имею в виду - туристы) вписались в такую блуду — пойти куда-то на Северном Урале, в снег, в леса... Там лагеря, какие-то урки, походный дискомфорт - я этого с позиций человека 21-го столетия не представляю. Но с другой стороны, я ясно сознаю, что для них это была территория свободы – их поход, их тайга, их песни и беседы за полночь. Они вырывались из духоты студенческих общаг, из нашего ужасающего быта. 

 

Ведь это было весьма мрачное время! Не было элементарных вещей, с продуктами – напряжёнка, мяса вообще не было в государственной торговле. Группа Дятлова корейку получила по письму профкома, написанному в отдел по торговле облисполкома. Профком писал в облисполком — дайте им корейку, сахар, потребные для похода продукты! Ибо в магазинах их было не купить. То есть для них это было истинное удовольствие - они копчёной свинины могли поесть в походе, со шкуркой! Смех смехом, но я это время помню. Я родился далеко от Питера, в мрачных казахских дебрях, где мясо выдавалось по пайке. Действительно, в 1960 - 1970-е годы рубились кости, мяса уже не было, это все кидалось на весы, и три кг давали на семью офицера. Я-то застал эту красоту социализма, мне рассказывать не надо, каким был настоящий социализм. 

 

Потому что был социализм в Москве-Ленинграде и столицах союзных республик, а был тот, который подальше. Про его великие технические достижения я потом узнал, они правда были, я не хочу оспаривать — они были! Но какой ценой это покупалось? Это покупалось ценой голодного детства миллионов детей.

 

Е.Н.: - И не только детей, ученые тоже не как сыр в масле катались. Они фактически жили в заключении, в этих закрытых городах, где что-то разрабатывали...

А.Р.: - Это искореженные судьбы миллионов людей. У меня отношение к тому времени очень двойственное — я не сторонник советской власти, я очень резко пишу про этих маршалов, про этих героев КГБ, которым пинка дали. Но с другой стороны, меня очень ранит, очень задевает судьба простых людей. Погибали-то простые люди — вот эти молодые ребята, которые пошли в поход, там погибли, которые были просто инструментом большой политики... Мне очень больно видеть искалеченные судьбы нормальных людей. Они же все были нормальными — тот же Тибо Николай, который в лагерях вырос, без отца, потому что отец у него погиб, тот же Дятлов, тот же Золотарев — человек исключительной судьбы, замечательный мужик. Это на уровне эмоций — сочувствуете вы их судьбе или нет. Мне симпатичны эти люди, они наши, они русские, они из СССР. Их нельзя забывать. Если мы откажемся от наших истоков, на что мы тогда обопремся? Это один из тех столпов, которые должны нами не быть забыты или попраны. Мне кажется, что погибшие были очень хорошими людьми, светлыми. Наверное, неверующие, наверное, атеисты, и даже скорее всего атеисты. Может быть, мы отличаемся от них в этом, так что с того? Для меня важно именно осознание внутренней общности с ними. Помните вопрос из времен нашей с вами социалистической молодости: пошел ли бы ты с ними в разведку? Вот с ними я пошел бы в разведку, не задумываясь.

 

- Алексей, по вашей версии, нашими спецслужбами была задумана некая операция по дезинформации иностранных спецслужб, так называемая «контролируемая поставка». Сразу же возникает вопрос: что могло понадобиться иностранным спецслужбам в лесах Северного Урала?

 

А.Р.: - Версия не моя, а наша с Евгением, даже не так... нам помогали ее продумывать еще два человека, так что она - плод коллективного разума. Во-вторых, давайте подумаем. Мы считаем, что со стороны КГБ имела место попытка масштабного дезинформирования иностранной спецслужбы. Какого именно рода дезинформирования — мы уже не узнаем, поскольку материалы, лежавшие в оперативной разработке, получить невозможно в принципе. Я могу только предполагать, какую мысль хотели донести, но это все будет только гипотезой. Думаю, что дело было в том, что в закрытом городе Челябинск-40, где нарабатывали плутоний и попутно извлекали еще примерно треть таблицы Менделеева, добывали среди прочих и элемент технеций. Он был интересен в первую очередь как присадка для легирования металлов. 

 

Понимаете, когда с конца 1950-х в России начался скачок военных технологий, появились очень серьезные разработки в области сплавов — и авиация, и ракетная техника, и подводные лодки, все они требовали сплавов с совершенно новыми параметрами. Потому требовались серьезные материаловедческие исследования, чтобы найти сплав, который позволит создать базу новой супертехники. Под это были «заточены» не только наши специалисты, много занимались схожими вопросами и американцы, и у англичан шли работы с радиоактивными материалами, очень интересными.

 

Технеций обладает очень многими требуемыми параметрами, он позволял обезопасить сталь от охрупчивания, делал ее более прочной, жаростойкой. И одно время казалось — найден материал будущего, мы его сейчас добавим в сплавы и получим материалы нового поколения. Но у него есть один недостаток - он радиоактивен. Хотя наши стратеги вполне могли посадить экипажи в радиоактивный танк и сказать, что родина требует... Это вполне соответствовало реалиям того времени. И на самом деле с технецием очень много работали, но все же он не пошел в серию, потому что в конце концов выбор был сделан в пользу титана. От технеция отказались. Но вполне вероятно, что была идея внушить потенциальному противнику, что мы работаем именно с ним, что мы делаем ставку на этот материал.

 

- Как сказано в очерке, предполагалось, что «посвященные в задачу» участники группы должны были передать вещи с радиоактивной пылью, чтобы по ней на Западе сделали какие-то выводы. Согласитесь, объяснение звучит экзотически.

 

А.Р.: - Ничего экзотического в этом нет — нескольких миллиграммов, буквально пылинок, вполне достаточно, чтобы определить, с каким именно материалом работает расположенное производство. По всей видимости, очаги радиоактивного загрязнения на некоторых предметах одежды появились намеренно — эти вещи и должны были передать в момент контакта. Что меня в этом убеждает? Технеций — бета-радиоактивный, а на фрагментах одежды были найдены следы только бета-радиоактивного вещества — этот факт, который ставит в тупик всех и пока еще никем не объяснен. 

 

Вернее, эту деталь никто старается не замечать. Между тем наличие одного только типа радиоактивности свидетельствует, что вещество было чистым, беспримесным, поскольку сравнительно небольшое количество изотопов обладает исключительно бета-радиоактивностью, гораздо чаще наблюдаются излучения других видов (альфа- и гамма-) либо смешанного типа. К тому же все три участка были заражены одномоментно. И я думаю, что на одежде был технеций, который как раз бета-радиоактивен, и именно его наши пытались передать иностранцам, чтобы показать, что в Челябинске-40 находится производство высокочистого технеция в больших объемах, и дальше из этого города он идёт по технологической цепочке разнообразным потребителям. Это была масштабная дезинформация, ставилась задача запутать противника, заставить его вести дорогостоящие исследования, направить его на ложный путь. Это была хорошая акция по дезинформации, я бы даже сказал — изящная. Полагаю, что было что-то такого типа.

 

- Вам известны какие-то примеры подобных удачных операций? Едва ли эта, несостоявшаяся, была единственной.

 

А.Р.: - Я знаю, что аналогичные операции американцы проводили в отношение Советского Союза - когда стал широко использоваться кремний и начали нарезать кремниевые транзисторы, микросхемы, все минимизировалось, и эти наработки широко вовлекались в военную технику. Американцы знали, что наши широко охотятся за их новейшими разработками в микроэлектронике, и стали в микросхемах, установленных на самолетах и вертолетах, которые могли попасть в наши руки — во Вьетнаме, в Анголе, нарезать много лишних элементов, которые были абсолютно нефункциональны и не работоспособны. Но советский инженер, который получил бы такую схему для исследования, должен в ней тщательно разобраться, а на это приходится затрачивать очень много времени и сил, я имею в виду - на расшифровку всего этого нагромождения лишних элементов, из которых на самом деле работает десятая часть, а все остальное поставлено для того, чтобы мы запутались. Я думаю, что и наши тоже пытались что-то сделать подобное.

 

- Но почему была настолько не продумана безопасность? Почему у группы не было даже рации — мне казалось, что она обязательна в походе такой категории.

 

А.Р.: - Рация — это и есть те самые уши большого зверя, которые маскируют, но они торчат. Дело в том, что рация планировалась. Сам Дятлов был зарегистрирован в общесоюзном комитете по радиовещанию, у него, как у радиолюбителя, были индивидуальные позывные. Мало того, он сам собирал радиоприемники, в 1956 году он собрал примитивный аналог того, что в Америке называют уоки-токи, причем создал не только схему этого устройства, но и два примитивных аппарата - их использовали в походе при сплаве в 1957 году. Он практиковался и в дальней радиосвязи. В начале 1959 года большая группа туристов Политеха выехала на турбазу за городом, и они отмечали там Новый год: встречали его дважды — по своему времени и по московскому времени, слушали бой курантов по трансляции из Москвы. Это было очень красиво, необычно, но дело не в этом, а в том, что у них была рация, и с ней работал именно Дятлов. Никто другой не касался, его все признавали как специалиста. Я не знаю, была ли это самодельная рация или какая-то штатная, стандартизованная, но она была, и ее должны были взять в поход. 

 

Но по сохранившейся отрывочной информации, рацию Дятлов не получил, поскольку ее вроде бы отдали группе Блинова, которая шла по сходному маршруту, только немного южнее. И сестра погибшего Колеватова писала потом возмущенные письма: почему дятловцам не дали рацию, которая была у клуба и которая должна была быть с ними в походе?! Я в этом и усматриваю «ушки большого зверя» - рацию не дали потому, что ее не должно было быть. Она бы возбудила подозрения, поскольку позволяет очень быстро передать информацию, да и вообще вызывает вопросы. И Комитет, чтобы убрать все моменты, которые могли навести на какие-то сомнения, распорядился убрать. Сам Дятлов к этому решению никакого отношения не имел, разумеется. Его никто не спрашивал, это все уже было без него решено. Его поставили перед фактом, что он пойдет без рации.

 

- Но ведь это был категорийный поход, в советское время, кажется, действовало правило — если кто-то заболевает, группа должна быть снята с маршрута. А заболевший Юдин спокойно вернулся на базу...

 

А.Р.: - Правил не было, они появились в 1961 году. А вообще сам по себе маршрут особой сложности не представляет. Все-таки Уральские горы — не самые опасные, там нет феерических камнепадов, особо крутых склонов. Шли они в зимнее время, когда не может возникнуть опасность из-за полноводных рек. На фоне Саян или Кавказа маршрут запредельно сложным не представлялся. И сам по себе уход Юдина ни о чем не говорил — ну, заболел и заболел, еще не очень далеко от Большой земли, можешь вернуться — возвращайся, а мы продолжим поход без тебя.

 

- Хорошо, операция была в деталях продумана, разработана, но в чем мог быть прокол, который привел к таким последствиям?

 

А.Р.: - Я думаю, что конфликт, намеренное обострение ситуации, было запланировано с самого начала. В книге будут приведены примеры состоявшихся контролируемых поставок. Это американский опыт 1970 - 1980-х годов, поскольку наши аналоги «грифованы» до сих пор и говорить о них нельзя. Методика применяется не только в разведке, но и в уголовной практике — как правило, это поставка наркотиков, каких-то лекарств, подпадающих под определение наркотических средств. Во всех этих примерах исполнители тоже действовали без оружия, без каких-либо средств связи, даже если прикрытие было, его все равно не могли вызвать. И по идее, все могло закончиться очень плохо, но случаи, когда такие операции прошли успешно, стали классикой, их теперь даже преподают в ФБР как пример того, как надо проводить такие комплексные оперативные мероприятия. И эти примеры интересны тем, что в них изначально было запланировано обострение разговора. Так и здесь — обострение могло быть запланировано заранее, именно для придания достоверности, натуралистичности типажам. Потому что Кривонищенко, если мы его предполагаем на роль главного контактера, «продажного секретоносителя», мог бы быть недоверчивым человеком, он мог попросить что-то, усомниться...

 

- При этом, видимо, роль не была выдержана до конца?

 

Е.Н.: - Наверное. Возможно, не так сработали те члены группы, которые не имели отношения к планам Комитета. Надо учесть, что человек прокалывается на местных идиоматических выражениях, мемах, как это принято теперь называть. Могло произойти что-то подобное - шел общий разговор, промелькнуло какое-то выражение, а человек не понял и спросил: о чем вы говорите? И тут сразу возникает непонимание, реакция - как на инопланетянина: где он жил последние два-три года, если он даже этого не знает? И сразу возникают подозрения, особенно, учитывая то время. Что-то подобное вполне могло произойти. Дальше последовал вопрос: а кто вы такие? откуда взялись? а можно взглянуть на документы? И пошло-поехало...

 

А.Р.: - Мне кажется, что слабым звеном были девушки, наличие в группе девушек с активной жизненной позицией, комсомольской закваски, особенно Людмила Дубинина такой была. С одной стороны, их присутствие придавало достоверности, оно подкупало — такие замечательные девчонки. Кстати, девчонки были нерядовые. У них у обеих был серьезный травмирующий опыт в походах, у одной нога была прострелена, другую ядовитая змея укусила — ведь это очень страшно, когда начинается отек, а лекарства нет, кроме зеленки — откуда что-то другое в походе тех лет? Вы представьте себе такую ногу, с отеком, в походе, под дождем — есть же фотография, где Людмила лежит на носилках под дождем... 

 

То есть эти девушки – Людмила и Зина — вполне подходили по своим морально-волевым качествам для такого похода. Но тут тоже есть один интересный момент. Юдин, который заболел, сошел с маршрута и потому остался в живых, делился своими воспоминаниями, давал характеристику каждому из членов группы. И когда дошел вопрос до Дубининой, он как-то по-доброму сказал, очень по-доброму: «Мне всегда представлялась Люся Дубинина не очень умной девушкой». Но дальше он пошел-пошел рассказывать — она была хороший товарищ, надежный, и тому подобное. Но первой своей фразой он выразил самую существенную черту - «она была не очень умной». А кроме того, Люда была из очень непростой семьи. Папа — крупный управленец по части лесного хозяйства Южного Урала, мама — секретарь будущего академика, работающего в крупнейшем ОКБ Свердловска. Но при этом у Люды, как мне кажется, было то самое простодушие, про которое говорят - глупый друг опаснее врага. И она что-то такое могло ляпнуть, она могла говорить, когда все понимали, что лучше молчать. Например: «А вы знаете, кто мой папа?! Вы знаете, что с вами будет?!» И если до этого был шанс, что группу обыщут и ничего подозрительного не найдут — ни оружия, ни рации, ну и отпустят: туристы и туристы, пусть проваливают.  А тут Люда что-нибудь ляпнула вроде «мой папа всех вас посадит»...

 

- То есть полагаете, что неправильно сработали те, кто был вовлечен в ситуацию «втемную»?

 

А.Р.: - Я думаю, что сработали сразу три момента. Во-первых, обострение могло быть изначально запланировано, это было элементом игры. Во-вторых, языковые барьеры - люди, пришедшие на встречу, не знали местных реалий. В третьих, какая-то ошибка была в расчете кагэбэшников, планировавших операцию и допустивших участие девушек, - в чем-то присутствие девушек помогало, они хорошо работали на версию, но в чем-то был и просчет.

 

- По-видимому, местные исполнители недостаточно просчитали психологические особенности участников. Ведь, скорее всего, отвечали за операцию «низовые чины».

 

А.Р.: - Ну, психология в то время вообще еще была лженаукой. А что касается низовых чинов, то, по моему мнению, как раз задействованы были чины КГБ очень высокого уровня, а районные-то и не знали. Местные вообще не посвящались в тему. По нашей версии, все решалось на очень высоком уровне, зампредседателя КГБ как минимум, - несколько человек потом ответили за провал, слетели с должностей, и в очерке этому даже посвящена отдельная глава. А на месте сидели один или два куратора, приехавшие москвичи какие-то, скорее всего, полковники, которые все детали и согласовывали — списочный состав группы, чтоб им не мешали пойти в поход на работе и по месту учёбы, чтоб группа благополучно проехала, чтобы в дороге не было сложностей, чтобы груз получили своевременно, получили снаряжение походное, продукты, деньги... 

 

Проблемы-то возникали постоянно, их надо было оперативно утрясать. Ведь того же Дятлова могли просто не отпустить в поход — предусматривалась возможность его замены. Тургруппа сидела, думала, кого предложить вместо него. Однако Дятлова отпустили, хотя и сделали это вопреки всем нормам трудового законодательства тех лет - он только устроился работать на кафедру, а его тут же отпустили в отпуск за свой счет. То есть для тех, кто знает социализм того времени, это просто смешно — по закону отпуск был положен только через 11 месяцев. А уж тем более за свой счёт – это вообще нонсенс, такая практика категорически не приветствовалась в то время. Чтобы получить такой отпуск, должен был партком подключаться, дело-то серьезное, можно сказать, принципиальное. Представьте себе логику руководителя того времени: что это за молодой специалист, который, получив место на кафедре, сразу же хочет убежать отдыхать? Мы ему дали такую серьезную льготу, почётную работу, а он думает бросить всё и сразу же просится в отпуск! Наверное, он просто не хочет работать! Подобный отпуск мог обернуться для Дятлова очень серьезными неприятностями.

 

- Ваша версия вызывает ожесточенную критику.

 

А.Р.: - Наша версия лишает покоя. Человек подсознательно хочет, чтобы зло было наказано – этому нас учит литература и кинематограф, а в нашем очерке всё не так, хорошие люди погибают, а анонимное зло - торжествует. И от этого многим очень тяжело, подсознательно, неосознаваемо, если хотите. Человека лишает покоя чувство несправедливости случившегося. Вряд ли ошибусь, если скажу, что всех наших критиков на эмоциональном уровне объединяет одно — им больно чувствовать себя проигравшими, больно понимать, что ребята погибли зря. Они хотят, чтобы зло было отомщено. Но, к сожалению, этого не было, так не получилось. Если бы написал, что дезу передали и у американцев полетели головы, возможно, версию приняли бы легче.

 

К тому же, по нашей версии, обе стороны выглядят вполне негативно. Каждый решал свою задачу в меру своего ума, способностей, а получилось так, как получилось, - идеально никто не сработал. А ведь в жизни обычно именно так и бывает, идеального не случается. И я в этом вижу некий высший намёк на нашу правоту.

Интересно, что нашу версию невозможно опровергнуть всерьез, опираясь на документы, поскольку документов никто не видел. Поэтому ее надо скомпрометировать изнутри, опираясь на ее невероятность, противоречивость, и тут подключаются люди, которые в меру своих ума и способностей пытаются это сделать. Пока неудачно, скажем так. Причем, что интересно, опровергают-то как раз в основном те люди, которые не жили в советское время, опровергает молодежь желторотая. А те люди, которые застали Советский Союз, относятся к этому более серьезно. Протестуют против версии «контролируемой поставки» представители «поколения ЕГЭ», которые научились в школах угадывать тесты, а особо одарённые прочли несколько книжек, как дополнение к нынешним упрощенным программам. Они вызубрили это нелепое правило Оккама, вставляют его в каждом втором комментарии, всерьёз считая, что ссылка на Оккама что-то доказывает. И при этом не знают, что на правило Оккама есть правило анти-Оккама, или «анти-бритва». Но вот это уже выходит за горизонт их познаний о мире. Я думаю, что этим опровергателям не стоит демонстрировать свою весьма ограниченную образованность подобными аргументами. В общем, повторюсь, опровергают версию «контролируемой поставки» как раз люди несерьезные, более здравомыслящие — они более выдержанны, более нейтральны в комментариях.

 

- Но ведь есть и другие версии — например, что туристов убили сбежавшие заключенные.

 

А.Р.: - Да, это одно из самых распространенных предположений, но у этой версии совершенно неустранимые противоречия. Она опровергается и материалами уголовного дела, и повседневным опытом. Урки, какие бы они ни были изворотливые и хитроумные, все равно это довольно тупые люди, это маргиналы, поведение которых довольно специфично, узнаваемо, и почерк их прослеживается очень легко. Прежде всего они не отпустили бы женщин, это самое важное, это, не побоюсь сказать, критерий истинности версии. То, что от палатки ушли и Людмила Дубинина, и Зина Колмогорова, однозначно говорит, буквально кричит нам в уши, что изгоняли туристов на мороз вовсе не уголовники. У этой публики отношение к женщинам несколько другое, чем у нормального человека, и даже если бы они не стали насиловать девушек, то обязательно поглумились бы над ними, поиздевались бы. Урки прогнали бы парней-студентов, но вот девчонок не отпустили бы просто так. И это настолько очевидно любому человеку, который сталкивался с этой шушерой, имел с ними дело,что говорить всерьез тут не о чем. 

 

Все разговоры про уголовников выдают непонимание предмета, видно, что люди, которые об этом говорят, рассуждают по-книжному. У них сложился в голове некий романтический образ уголовника, вроде того, что есть такой вор в законе, который учит, что «понятия» нарушать нельзя, он какие-то мудрости изрекает и вообще исполнен некоей сермяжной правды... А между тем этот «мудрец» с «зоны» такой же урка, такой же маргинал, что и его сотоварищи. Безусловно, многие уголовники — люди с серьезным житейским опытом, безусловно, здравомыслящие, знающие законы своей специфической жизни с ментами, с прокурорскими, в уголовной среде, но при этом в психологическом отношении они глубоко дефектны. Они выросли в этой среде, они рассуждают уголовными категориями — ждать от них какой-то мудрости нельзя... Это не Маугли, который вырос в джунглях и стал человеком.

 

Е.Н.: - Была еще более романтическая версия, что это не уголовники, а «политические» заключенные, поэтому они и действовали так изощренно — спирт не брали, чай не брали, правда, тогда остаётся совершенно непонятно, зачем они вообще убивали....

 

- Согласитесь, что все-таки уголовники несколько ближе к сегодняшним реалиям, чем иностранная разведка...

 

А.Р.: - Это объяснение только кажется приближенным к реалиям. Сейчас еще одна подобная версия появилась — якобы убивали некие высокопоставленные генералы лагерной конвойной службы, которые приехали с проверками и пошли на охоту. Либо убивали военнослужащие Министерства обороны, тоже высокопоставленные, в общем, назовём эти предположения «версией генеральской охоты». Но тот, кто знает советские реалии, тот понимает, что наши генералы не были дураками и в тайгу на лыжах за сто километров на досуге не ходили. Да, они любили баньку у озерка, охотничий домик – всю эту атрибутику «элитной жизни» в далёком гарнизоне, лично наблюдал, знаю, что любой политработник, приходя на новое место службы, начинал с того, что оборудовал для себя и начальства заимку в лесу, баньку, если речки или озера рядом не было, выкапывался бассейн... 

 

Политработник знал свою работу. Но в любом случае все эти архитектурные красоты устраивались не в тайге, а на вполне обжитой территории с хорошими подъездными дорогами, ибо негоже генеральский зад по ухабам трясти. Это мог быть и полигон, или иная земля, находящаяся в пользовании Министерства обороны, но в любом случае территория эта огорожена, охраняема и туда нет входа посторонним. Командный состав всегда может туда приехать, попить водочки, погреть кости в бане, пострелять дичь или половить рыбку — словом, отдохнуть душой от тела... (Смеётся.) 

 

Кроме того, не забываем, что при генералах всегда был недрёманный глаз сексота особого отдела, и все шалости наших звездопогонных громовержцев тайны для контрразведки не составляли. Генералы могли попить водки, уложить с собой в постель чужую жену, побраконьерничать – это им по статусу не возбранялось, но вот убить девять человек туристов – это уже беспредел, на такое ни один «особист» глаза не закрыл бы! Потому что за ним самим тоже был «пригляд». Поэтому версия «генеральской охоты» тоже никак не работает. Ну совершенно. Она, как и уголовная, происходит от банального незнания предмета, или, скажем иначе, незнания законов жанра под названием «советский быт».

 

- Насколько я знаю, есть предположение, что была лавина, и палатку просто завалило, а они пытались спастись и замерзли потому, что ушли от палатки.

 

А.Р.: - Лавинная версия, в общем, давно опровергнута, и всерьез в нее давно никто не верит. Она не позволяет объяснить очень многие факты — появление ожога на ноге у одного из участников, почему два тела были отдельно на склоне, а четверо — внизу в овраге... Ну никак при сходе лавины такая картина получиться не может

 

Е.Н.: - Сейчас у Акунина появилась собственная версия — что лавина была двойная. Вначале неудачно подкопали снег в месте установки палатки, на неё сошла одна лавина. Они ее испугались, оставили свои вещи в палатке и убежали. Но это их ничему не научило, они ушли вниз, там у настила подкопали снег еще раз, на этот раз «удачно», сошла вторая лавина, и все, наконец-то, погибли. В общем, не группа опытных туристов, а клуб самоубийц, или, выражаясь языком современного Рунета, номинанты на «премию Дарвина». Но таковыми участники похода, разумеется, не были. 

 

- Появление ожога на ноге и этот вариант не объясняет, как я понимаю.

 

Е.Н.: - Ожог на ноге некоторые объясняли тем, что человек, будучи обмороженным, пытался отогреться у костра и не почувствовал, что обжегся. Обмороженными руками успешно развел костер, потом сунул в него ногу — причем не ступню, а середину голени... Вот как они себе это представляют?

 

 - Ваша версия объясняет появление ожога и разделение группы. Однако ее все равно продолжают опровергать и строить новые.

 

Е.Н.: - Но каждая версия очень быстро разваливается — действительно так сложились факты, что каждое объяснение всегда упирается в какое-то препятствие. Хотя многие из препон не совсем соответствуют действительности. То, что там нет никаких посторонних следов, — это догмат, позаимствованный из уголовного дела. Но на самом деле это не совсем так; во-первых, никто следов посторонних поначалу и не искал, во-вторых, по воспоминаниям поисковиков, да и в дневниках говорилось, что группа Игоря Дятлова шла по следу охотника. А в деле следов вообще нет никаких — даже лыжных вокруг палатки! Да и дело было подкорректировано, достаточно протоколы вскрытия посмотреть, медицинские документы, чтоб это понять Там целые слова забиты. Видно, что шла работа по коррекции, неприкрытая.

 

А.Р.: - Очень интересна психология людей — желание опровергнуть пересиливает все: логику, здравый смысл, сомнение в собственных знаниях. Очень часто люди несут чушь прямо-таки с потрясающим апломбом, мне только головой остаётся качать. Такое поведение мне не очень понятно - я всегда испытываю определенные сомнения и далеко не всегда могу принять какое-то решение сразу, мне всегда надо подумать и взвесить известные данные. То есть я не могу с ходу сказать, что надо поступать вот так, а не эдак.

 

И про очерк — все факты, которые изложены, оценивались нами с определенной долей сомнения, по возможности проверялись и даже перепроверялись не по одному разу. Я думаю, что общее направление наших рассуждений все-таки правильное — имело место убийство с неочевидным мотивом, убивали специалисты своего дела — разведка или нет, но что-то такое там было. Разумеется, никакая не лавина, не зимняя гроза, не шаровая молния и не животное. У меня есть убеждение, что мы очень близко подошли к пониманию сути случившегося с группой Игоря Дятлова, ответ находится где-то рядом.

 

- Вы не ограничились очерком, а написали книгу. У вас появились какие-то новые факты?

 

А.Р.: - Вы знаете, я не собирался ее писать. Не побоюсь сказать, что история, связанная с гибелью группы Дятлова, очень травматична для психики, она сильно нагружает голову. Необходимо переключаться, потому что если «подсесть» на одну тему, то можно потерять адекватность восприятия окружающего мира. И, в принципе, тема Дятлова была для меня закрыта в ноябре прошлого года. Я к ней возвращаться не хотел, мне казалось это лишним, я полагал, что я сказал все, что считал нужным, в очерке. Поэтому, когда появился издатель с предложением облечь интернет-исследование в бумажный формат, я сказал ему: "Криминальная документалистика в России не востребована, для чего вам возиться с этой книгой?" А он вдруг ответил: "Ну почему же? Давайте попробуем". Я его предупреждал — объем очень большой, превышает формат любого издания, а сокращать текст я не хочу, поскольку потеряется многое. А он - мне: "Знаете, я издам все, что вы напишете по этой теме, хоть миллион, хоть полтора миллиона знаков". Считаю, что это было очень джентльменское предложение, он позволил мне проявить свое «я» - подавляющее большинство издательств на это не идут, ставят свои рамки, часто неприемлемые. Тогда же я решил, что отказываюсь от гонорара — я ни копейки не возьму, все деньги будут отданы в фонд Кунцевича, которого я очень уважаю, хотя знаком с ним исключительно заочно. Это очень хороший, добрый человек, который очень много работает с екатеринбургской молодежью. Я понимаю его цели, разделяю его моральные ценности, установки. В этом же фонде ведёт работу Алексей Александрович Коськин – ещё один екатеринбургский исследователь трагедии группы Дятлова, глубоко уважаемый мною. Он на протяжении двух лет терпел меня в своём «живом журнале», а такое дорогого стоит. В общем, я рассудил: пусть все деньги достанутся фонду. Что же касается новых материалов, то я хочу особо оговориться, что формат интернет-очерка изначально предусматривает определенную неполноту, в книге будет много нового материала. Если оценить объём нового текста, то это примерно 20 - 25% от прежнего. Дополнена будет в основном вторая половина – историческая ретроспектива, примеры «контролируемых поставок», отдельная глава будет посвящена Возрожденному и его экспертизе.

 

- Вы сказали, что выложили очерк у себя на сайте. А что это за сайт?

 

А.Р.: - Сайт — это то, что мы создавали 12 лет. Началось все просто: ходили мы как-то с Женей по Миллионной улице, гуляли... И решили, что есть неплохая история, которую хорошо бы выложить в Интернет.

 

Е.Н.: - Получилось все случайно, странно — толчком было то, что сам Интернет появился, и оказалось, что туда можно что-то писать. А у нас как раз есть что.

 

А.Р.: - С одной стороны, наш российский Интернет в конце 1990-х годов являл собой зрелище жалкое, печальное. Но с другой – он являлся пространством свободы. Там можно было получить самую разную информацию, можно было в библиотеки всего мира зайти, сейчас уже не залезешь — надо платить, а поначалу была полная свобода. Все это производило совершенно потрясающее впечатление. И шли мы, разговаривали, мол, что-то хочется такое интересное замутить. Но политику, историю, литературу — мы оба технари по образованию — отбросили сразу, решили, что не наше. И концепция сложилась сама собою: надо просто взять и написать об уголовных преступлениях прошлого, которые сейчас забыты, потеряны, потому что люди перестали интересоваться этими историями, никто не полезет в старые книжки все это выяснять. 

 

А попадаются очень интересные дела — я покопался в нашей литературе дореволюционной, послереволюционной я принципиально не касаюсь, потому что это омерзение полное. Женя обеспечивал техническую поддержку и работал естественным тормозом, вводил в разумные рамки. Я ему очень благодарен за это, поскольку такой противовес в любом деле необходим. Ну а сейчас у нас уже появилась, как это принято говорить, «фишка» - коллекционируем неразгаданные преступления, точнее - пишем о них. Такие, знаете ли, невыдуманные истории в стиле «хоррор»… Они есть у нас, есть на Западе. История группы Дятлова — одна из них.

.

Справка:

 

Гибель тургруппы Дятлова — событие, случившееся предположительно в ночь с 1 на 2 февраля 1959 года на Северном Урале, когда при невыясненных обстоятельствах погибла группа туристов, возглавляемая Игорем Дятловым. Группа состояла из лыжников турклуба Уральского политехнического института (УПИ, Свердловск): пять студентов, три инженера-выпускника УПИ и инструктор турбазы. Руководителем группы был студент 5-го курса УПИ Игорь Дятлов. Первоначально в группу входило 10 человек, но один из участников, Юрий Юдин, выбыл из-за болезни ног при выходе на активную часть маршрута в поселке Второй Северный. Поход продолжили девять человек. В конечную точку похода группа должна была выйти 12 февраля, однако этого не произошло.

 

Активные поиски начались 15 февраля, в начале марта были найдены тела пятерых участников похода. Еще четыре тела нашли только в начале мая, когда начал таять снег.

 

Официальное следствие было начато после возбуждения уголовного дела прокурором Ивдельского района Василием Темпаловым по факту обнаружения трупов 28 февраля 1959 года и велось в течение трёх месяцев. Следствие установило, что палатка была оставлена внезапно и одновременно всеми туристами. Уголовное дело было прекращено 28 мая 1959 года за отсутствием события преступления. В постановлении о прекращении уголовного дела говорится, что причиной гибели туристов явилась стихийная сила, преодолеть которую люди были не в состоянии. Для всех погибших был сделан вывод — смерть наступила от воздействия низкой температуры (замерзание).

 

После проверки в Москве Прокуратурой РСФСР дело возвращено 11 июля 1959 года и, по распоряжению прокурора Свердловска Н. Клинова, какое-то время хранилось в секретном архиве (листы 370—377 «дела», содержащие результаты радиологической экспертизы, были сданы в сов. секретный архив). Но потом его рассекретили и сдали в архив Свердловской области. Со всех участников поисков группы Дятлова была взята подписка о неразглашении увиденного в течение 25 лет.

 

Спустя 25 лет после закрытия дела о гибели группы Дятлова его могли уничтожить «в обычном порядке» по срокам хранения документов. Но прокурор области Владислав Туйков дал указание дело не уничтожать как «общественно значимое». Поэтому оно и сохранилось в архиве Свердловской области, причём сохранилось в полном объёме.

 

Перевал рядом с местом, где произошла гибель туристов, назван перевалом Дятлова. На каменном  останце на перевале Дятлова экспедицией 1963 года установлена мемориальная доска в память дятловцев, затем в 1989 году там была установлена ещё одна мемориальная доска.

Источник: Фонтанка.ру