Как финский студент в 1812 году во Владимир ездил

Несмотря на прошедшие с той легендарной поры два с лишним столетия, до сих пор в оборот вводятся новые источники о событиях 1812 года. В их числе обнародованный совсем недавно дневник Эрика Густава Эрстрёма – бывшего военнослужащего шведской армии, жителя присоединенной к России Финляндии, студента Абосского университета, направленного для изучения русского языка в Московский университет.

В сентябре 1812-го он был эвакуирован из первопрестольной сначала во Владимир, а потом – в Нижний Новгород, получив за это время такую языковую практику, о которой не мог и мечтать.

В пути Эрстрём вел подробный дневник, озаглавленный им «Для меня и моих друзей», где немало страниц посвящено описанию Владимирского края. Эти записки представляют собой огромный интерес, так как красочно и достаточно непредвзято описывают трагические дни наполеоновского нашествия глазами рядового участника тех великих событий.

Дневник студента

Эрик Густав Эрстрём родился в 1791 году в городке Эстерботтене на севере Финляндии. Его отец Андерс Эрстрём учился на врача, изучал естественную историю в шведском университете в Упсале у знаменитого Карла Линнея, но в итоге стал пастором. Семья священника жила бедно, в ней было десять детей, но с немалым трудом родители смогли дать сыновьям университетское образование. Эрик Густав был зачислен в Абоскую академию, где начал изучать русский язык и в 1812 году получил стипендию на обучение в Московском университете.

Эрик Густав Эрстрём

В Москве способный и любознательный юноша вел дневник, в котором с пониманием дела и юмором описывал не только повседневную жизнь, но и начавшуюся войну. Впервые в Финляндии его дневник был опубликован лишь в 1984 году потомком Э. Г. Эрстрёма Кристманом Эрстрёмом.

Кстати, в 1982 году К. Эрстрём сделал попытку повторить путь своего предка из Москвы в Нижний Новгород (тогда Горький), но смог добраться только до Владимира, так как Ковров и Горький были закрыты для иностранцев. Поэтому во Владимире 20 июня 1982 года К. Эрстрём написал символическое письмо своему предку Э. Г. Эрстрёму, которым завершил дневник 1812 года при его публикации.

На русском языке дневник Э. Г. Эрстрёма был издан лишь в 2013-м, а потом с развернутыми комментариями и вовсе лишь совсем недавно – в 2016 году.

Кошачий хвост

Итак, 2 сентября 1812-го с университетским обозом 21-летний Э. Г. Эрстрём выехал из Москвы на Владимир. 4 сентября финский студент, называвший себя шведом, въехал в пределы Владимирской губернии и в тот же день вместе со своими спутниками сделал остановку в уездном городе Покрове. Пребыванию там Э. Г. Эрстрём посвятил подробную запись в своем путевом дневнике:

«Уездный город Покров… Половина города построена довольно регулярно. Другая же половина сплошь из деревенских домов. Дома в шутку называют кошачьим хвостом, да и всю эту часть города прозывают также. Кошачий хвост составляет важнейшую часть города, поскольку населен купцами, мелкими торговцами, имеющими там свои лавки и торгующими едой и одеждой, производимой на близлежащих фабриках. Рядом с городом протекает река Клязьма…

В Покрове только одна церковь, но она довольна красива и имеет высокую колокольню, на которую я поднимался, чтобы обозреть местность, но узрел все тот же унылый вид, что и с дороги, а именно бескрайнюю равнину, где глазу не на чем задержаться.

Собор Покрова Пресвятой Богородицы, на колокольню которой поднимался Эрстрём

В городе мы получили обед. На этот раз это был не черный хлеб с зелеными щами, а зеленые щи с черным хлебом! Вдобавок дали нам какую-то вяленую соленую рыбу. Мы собрались было поесть, но запах соленой рыбы и самый вид комнаты были столь ужасны, что мы предпочли воздержаться. Поэтому мы вышли, чтобы поискать молока и черного хлеба. Обошли весь город, но нигде не нашли молока. Я вынужден был довольствоваться куском пшеничного хлеба, куском медового пряника, двумя яблоками и куском арбуза.

Я уже сидел в телеге и поедал свой обед, когда мимо проходила какая-то старая баба, и мне представился случай спросить ее о молоке. Сколь же удивлен я был, когда услышал:
– Сколько тебе молока надобно, батюшка? Пойдем со мной!

На радостях я отдал остатки обеда нашему извозчику, позвал с собой Отелина, и мы поспешили за старушкой. Молоко с черным хлебом ел я с несказанным удовольствием! Если бы только всегда я мог есть такой вкусный и полезный для здравия хлеб, как русский черный, и пить такое ж молоко, как у русских крестьян! Богобоязненные эти люди считают большим грехом разбавлять молоко водой, а затем продавать его за настоящее. В Москве же в этом смысле просвещение уже принесло свои плоды, как и у нас, в Швеции, так что в продаваемом молоке пятая часть воды».

Смятение в Ундоле

Именно в Покрове Э. Г. Эрстрём узнал об убийстве в Москве купеческого сына Верещагина, заподозренного в распространении французских прокламаций и выданного московским генерал-губернатором графом Ростопчиным на растерзание толпе. Этот эпизод позже был ярко изображен Львом Толстым в «Войне и мире».

После отдыха в Покрове университетский обоз выехал дальше на восток и 5 сентября достиг села Ундол тогдашнего Владимирского уезда – имения наследников знаменитого и к тому времени уже покойного фельдмаршала графа А.В. Суворова, в котором полководец прожил несколько лет при Екатерине II

5 сентября Эрстрём записывал в селе Ундоле (которое он называл «Ундоль»): «Наконец-то, после утомительного однообразного пути из Москвы, мы в первый раз прибыли на место, которое можно назвать красивым! Село Ундоль расположено на высоком холме. Справа от дороги находится деревня, а слева – древняя весьма почитаемая каменная церковь. Ниже протекает река, на противоположном берегу которой красивая роща.

Село довольно большое, больше, чем уездный город Покров. Здесь, как и везде около церквей, есть торговая площадь с лавками, где ведется мелочная торговля нужными в хозяйстве товарами, особенно по воскресениям.

Храм в честь Казанской иконы Божией Матери села Ундол

Сегодня мы обедали в деревне Пекша – нужно ли говорить, что обед наш состоял из черного хлеба и зеленых щей? Жители Пекши перепуганы слухами и боятся появления французов. Почти так же они боятся и прихода русских солдат. Они были заняты тем, что увозили из деревни то, чем особенно дорожили, особенно съестные припасы.

В Ундоли еще больше смятения и беспокойства. Жителям отдано было распоряжение увозить свое имущество, поскольку здесь, вероятно, будет строиться укрепление. Они напуганы и со дня на день ожидают прихода французов».

Крепостные военные

6 сентября Эрстрём со спутниками добрался до деревни Колокши, где обоз вновь остановился. В этот день финский студент записал в своем дневнике:
«Мы прибыли сюда в 11 часов утра и задержались на целый день. Ночь мы также проведем здесь. Нам самим надобно отдохнуть и дать роздых лошадям, чтобы прибыть во Владимир завтра рано утром.

Почти весь день провел я, прогуливаясь вдоль Клязьмы. Солнце клонилось к закату и вот-вот должно было спрятаться в облаках. На западе виднелось багровое зарево. Говорят, что это горит село Ундоль, где мы провели прошлую ночь.

Офицер и ратник Владимирского ополчения 1812 года

Несколько человек из только что созданного ополчения высказали пред нами свою готовность сразиться с врагом. Они расспрашивали нас о французах и выражали нетерпеливое желание проявить мужество и преданность родине. Они упражнялись с пиками, приплясывали и веселились, предлагая нам последовать их примеру и записаться в ополчение. Все они были крепостными, а на военную службу их отдали хозяева».

Ранним утром 7 сентября Эрстрём с обозом Московского университета выехал из Колокши во Владимир. О его впечатлениях от губернской столицы и о дальнейшем путешествии из Владимира на Судогду и Муром будет рассказано позже, потому что уникальные дневники финского студента, конечно же, заслуживают не одной, а нескольких публикаций.

Источник: www.prizyv.ru