Заполярное Баунти

Хватаясь обеими руками, упершись коленями, вжав голову, мотались по кабине. На секунду обернувшись на прицеп – не потерялись ли рюкзаки, стучал башкой по крыше. Надрывно урча, «УАЗик» переваливался с камня на камень и вновь заползал колесом на следующий. Скрежетал брюхом, объезжал валуны, торчащие посередине дороги. Дорогой эти десять километров можно было назвать с большой натяжкой. Скорее высохшее русло горного ручья, переходящее в залитое водой болото с торчащими полусгнившими брёвнами разбитой гати. Колёса скрывались в воде, погружаясь всё глубже, в последний момент «козёл» задрал морду вертикально и взобрался на метрового диаметра бетонную трубу. А я ещё удивлялся, почему главный инженер автобазы, куда звонил в поисках транспорта, отказался от денег, закричав: «Чудзьявр??? Мне что, машину потом выбрасывать? Кто её ремонтировать будет?». Хотя в чувстве юмора прочим посетителям этих мест не откажешь. Летая по салону, успели увидеть знаки ограничения скорости, видимо, утащенные с трассы.

Десять километров за почти два часа!!! Но как сказал однажды карельский водитель: «Будут дороги – не будет природы».

Вывалившись на свежий воздух, природу оценили – тёмно-синяя гладь озера, покрытая мелкой рябью, голубейшее небо и зелёные спины гор. И 30° жара. Но надо грести, озеро большое. Вдоль берегов, как стада бегемотов, лежат валуны, над головой плывут белесые облака. Через несколько часов гребли причалили к изумительной подковообразной лагуне. Полоса горячего песка уходит в прозрачные тёмные глубины. Изнывая от жары, ныряли и плескались, валялись на пляжике, благо лёгкий ветерок сдувал редких комаров. Чем не курорт, заполярное Баунти.

Ветер стих, в зеркале воды отражаются редкие скрюченные берёзки и остроконечные ёлки. Палатки ставили на мягком моховом ковре, предварительно срезав подосиновики и обобрав уже красную бруснику.

Вечер дарит удивительной красоты закат. Прячущееся за гору солнце сначала окрашивает в небо в розовато-красный цвет, а затем облака вспыхивают ярким золотом. Такими необыкновенными световыми шоу, длящимися несколько часов, любовались несколько раз за две недели.

В Ловозёрье привлекло многое. Во-первых, хотелось побывать на Кольском; опять же симпатичный водный маршрут – небольшие озёра, несложные порожистые речки; изобилие даров природы; а также привораживала таинственность, связанная с этими местами. Загадочные саамские сейды, легенды о Гиперборее и местном снежном человеке Мецвуйнасе; массовый гипноз – мереченье; и, наконец, надежда увидеть северное сияние. Колорит придавали экзотические саамские названия Чудзьйок, Полгаснерк, Вавнбед, Камнёрпахк, Пятнярв, Аллуайв.

Сбылось не всё. Не случилось северного сияния, не встретили йети и не нашли Гиперборею.

Но нельзя же назвать мороком безумной красоты горы. Ловозёрские тундры даже не горы, а благостный парк, незаметно поднимающийся, покрытыми белым мхом, плавными ступенями-террасами. И такими же ступенями, опускающимися к маленькой чаше горного озерка. И вновь вверх, открывая взгляду роскошные дали. Одинокие приземистые сосны, рощицы низкорослых полярных берёзок, густые заросли ерника. Гладкие каменные плиты и огромные валуны, покрытые узорами и письменами лишайников. Хрустальной чистоты ручейки-водопадики. И неземное безмолвие, изредка нарушаемая карканьем рыжей кукши – местной сойки.

Повезло и с дарами природы – изобилие подосиновиков издалека видных красными и бурыми шапочками на белом ягельном ковре. Пучки дикого лука разнообразили меню. Высокие кусты синеватой голубики и обсыпанной черничник; ярко-красные капли брусники; а иногда по болотцам попадались жёлтые малинки морошки. Её сезон уже заканчивался.

Хотя рекордов не попалось, в удовольствие поели рыбы - нежнейший хариус, копчёный окунь, жирная северная щука с розоватым мясом.

В конце маршрута удалось буквально на пару часов заглянуть в саамскую столицу Ловозеро. С виду заброшенный провинциальный городишко, на окраине деревянные дома с огородиками; исписанные корявым граффити лодочные гаражи; в центре обшарпанные хрущёвки; разбитый асфальт; изобилие мелких магазинчиков. Постепенно глаза цепляются за самобытные мелочи – флюгер в виде оленевода в малице с арканом; связки оленьих копыт под крышами. «Собакам на зиму» - объяснила продавщица в магазине «Тундра», фирменном магазине крупнейшего в России оленеводческого хозяйства. На ценниках помимо стандартных «лопатка» и «окорок» - «длиннейшая мышца», «ленивая мышца». Соблазнились на колбасу. Вкусная.

Несмотря на то, что в музей саамской истории почти опоздали, хозяйки задержались без уговоров. Саамские костюмы, макеты жилищ, чучела оленей и прочей полярной фауны, камни с петроглифами, история создания саамского алфавита, диорама с оленями и чумом. Коллекция богатая и познавательная. Порадовал ассортимент сувениров. Резные из кости и рога, из камня, из оленьего меха брелки, броши и серьги, магнитики.

Через город бурлит порожистая Вирма. И даже есть кусочек приличной, но заброшенной набережной. Центральный, изрядно поржавевший мост украшен новыми ажурными фонарями. Рядом огромный валун с памятной доской «1574 год. Первое упоминание о Ловозёрском погосте».

Как выяснилось, речка не просто пересекает город. Она разделяет кольских саамов и пришлых коми-ижемцев. В середине девятнадцатого века, спасаясь от эпидемий, оленеводы откочевали с Большеземельской тундры. Увидев издали горы, перешли со стадами по льду Белого моря на Кольский полуостров и изрядно потеснили местных. Усугубила конфликт разница в методах выпаса оленей.

Не обошлось и без политики. Переселение поддержал министр путей сообщения граф С. Ю. Витте, планируя грандиозное строительство железной дороги к Мурманскому порту. Занятым внутренними разногласиями аборигенам было уже не до территориальных нарушений и разборок с русскими.

Эти истории нам рассказывал присоседившийся на вокзале в Оленегорске, приезжавший по обмену опытом, оленевод с Ямала. Звал в гости.

Источник: svpressa.ru