"Закулисье" Петербурга

Дворы доходного дома общества «Россия» — это восхитительный лабиринт со световыми колодцами, неожиданными дверцами сараев и аркой-тоннелем. Старейший корпус жилого комплекса, украшенный эркерами и башенками, находится справа от парадного въезда. Он был возведён архитекторами Альфредом Красовским и Владимиром Курзановым для отпрысков Василия Корнилова, одного из владельцев Корниловского фарфорового завода. Чтобы попасть на территорию дома, достаточно с независимым видом пройти мимо шлагбаума под арку корпуса.

В 1897 году участок с домом выкупило у Корниловых крупнейшее страховое общество «Россия», инвестировавшее деньги своих клиентов в строительство первоклассных доходных домов. Спустя два года архитектор Леонтий Бенуа создал на обширном участке один из первых в столице жилых ансамблей с курдонёром в абсолютно парижском духе. В дорогих квартирах селились видные государственные мужи — например, министр финансов и преемник Столыпина на посту председателя Совета министров Владимир Коковцов. После своей отставки в 1914 году он надеялся пожить жизнью частного лица и с удовольствием выгуливал на Моховой любимую собаку, Джипика. Однако вскоре ему пришлось пережить на квартире вторжение революционно настроенных солдат, а затем обыск и арест. Дом, сохранивший убранство лестниц, парадные ворота и метеорологический прибор на ажурной подставке, послужил декорацией для фильма Владимира Бортко «Собачье сердце».

В наши дни буржуазный быт как-то уживается с коммунальным — во дворе припаркован элитный транспорт, но на первом этаже центрального корпуса организовано общежитие для трудовых мигрантов.

Владельцем дома, построенного в конце 1870-х годов, был ректор Императорской академии художеств и первый председатель Петербургского общества архитекторов Александр Резанов. Из-за чрезвычайной занятости строительство собственного доходного дома Резанов поручил своим ученикам, Виктору Шретеру и Иерониму Китнеру, с которыми успел поработать над оформлением дворца великого князя Владимира Александровича на Дворцовой набережной. В 1912 году дом выкупило страховое общество «Россия», которому принадлежал расположенный напротив жилой комплекс.

Для увеличения доходности в лицевом корпусе был надстроен пятый этаж, а во дворах возникло несколько шестиэтажных корпусов, которые архитектор Владислав Карпович украсил маскаронами львов и вензелями с монограммой общества «Россия». В довольно заурядном внутреннем дворе эти классицистические затеи смотрятся неожиданно: особенно хороша декоративная ниша, ныне загороженная помойкой.

Как и многие окрестные сооружения, дом приобрёл современный вид перед Первой мировой войной. Его последний владелец, граф Александр Николаевич Граббе-Никитин, служил адъютантом у нескольких великих князей, а в 1914 году был назначен командиром Собственного конвоя, ответственного за охрану членов императорской семьи. Он входил в ближний круг императора и присутствовал при отречении Николая II от престола. Домовладелец Граббе занимал 30-комнатную квартиру на третьем этаже, окна выходили на улицу и во двор. Переустройство дома владелец поручил архитектору Сергею Гингеру, который облагородил внутренний двор, превратив его в подобие ренессансного палаццо, украшенного скульптурами римских воинов и патрициев, фигурками путти, латинскими надписями.

Есть основания предполагать, что именно выбитая на фронтоне дома надпись «Anno Domini MCMXIV» подсказала Анне Ахматовой название её пятой книги стихов. Известно, что в 1921 году она жила в квартале отсюда и как-то во время прогулки, в ответ на жалобу поэтессы о сложностях с заглавием, её друг Артур Лурье заметил римские цифры и предложил название. Один из построенных Гингером дворовых корпусов предназначался для начального училища. Он оказался связан с другим знаменитым обитателем Литейной части: в 1950-х годах его занимала школа № 191 Дзержинского района — последнее учебное заведение, которое посещал Иосиф Бродский.

Прогулка с улицы Пестеля на Фонтанку стала одним из последних маршрутов Иосифа Бродского, прощавшегося с городом в 1972 году. В то время существовал прямой проход с Пестеля, 9 через комплекс зданий Главного управления корпуса жандармов, сейчас идти нужно через дворы следующего дома № 11. От каретных сараев Третьего отделения, откуда вывозили к месту казни на Семёновском плацу членов кружка петрашевцев, через узкую, отдающую достоевщиной щель между домами — к неожиданно просторному двору дома Пашковых и «имперской перспективе» на Фонтанку и Михайловский замок из-под арки, — в этот короткий маршрут укладываются важнейшие черты петербургского мифа.

Выходящий к Фонтанке двор относится к особняку, в начале XIX века принадлежавшему богатейшему семейству обер-егермейстера Василия Пашкова, а затем графскому роду Левашовых, их герб украшает фронтон дома. При особняке был сад, на месте которого в 1911 году архитектор Николай Путинцев построил шестиэтажный доходный дом. Он же оформил кессонами и нишами длинную въездную арку. В 1921 году Ахматова прожила в этом дворе два года в квартире своей подруги, театральной художницы Ольги Глебовой-Судейкиной, вместе с её гражданским — мужем композитором, комиссаром музыкального отдела Наркомпроса Артуром Лурье. Квартира № 28, принадлежавшая первому мужу Ольги, художнику Сергею Судейкину, была к этому времени разделена на две половины. Худшая, с чёрным ходом через кухню, разваливающейся печкой и текущим потолком, досталась артистическому богемному треугольнику. Об этом её строки: «А в глубине четвёртого двора \ Под деревом плясала детвора \ В восторге от шарманки одноногой, \ И била жизнь во все колокола».

Адрес Фонтанка, 22 указан во всех биографиях Иосифа Бродского как место «судилища», после которого поэт был на пять лет выслан из Ленинграда. Однако суд проходил не в знаменитом доме купца Громова, обращённом фасадом к реке, а в небольшом дворовом флигеле, который в 1964 году занимал клуб 15-го ремонтно-строительного управления. Именно здесь проходили выездные заседания Дзержинского районного суда по делу Бродского, зафиксированные и преданные огласке благодаря журналистке Фриде Вигдоровой.

Сеть проходных дворов ведёт от Фонтанки к дому № 39 по Моховой улице. В 1880-х этот дом был известен как единственная в Петербурге моленная для старообрядцев Поморского согласия, которая была устроена в квартире домовладельцев, купцов Пиккиевых.

Дом в стиле модерн с элементами рококо построен в 1905 году для инженера-путейца Юлиана Бака, видного еврейского благотворителя, издателя «Биржевой газеты» и основателя газеты «Речь», печатного органа партии кадетов. Благодаря крытым переходным галереям, соединяющим лицевой и дворовый корпуса, внутренний двор напоминает эшеровский лабиринт. Подобное решение архитектора Бориса Гиршовича было на руку домовладельцу: жильцы дворового корпуса пользовались парадной лестницей, что позволяло требовать с них более высокую арендную плату. Сам домовладелец занимал большую квартиру на первом этаже, а над ним роскошные 22-комнатные апартаменты с тремя ванными нанимал в бытность военным министром в 1905–1909 годах Александр Редигер. Во многих квартирах, перепланированных и расчленённых после 1917 года, сохранились лепные плафоны, кафельная облицовка ванн, камины и паркет. Несложно попасть и на парадную лестницу, где уцелели витражи фирмы «М. Франк и К».

Доходный дом Ларисы Ивановны Нежинской, жены действительного статского советника Нежинского — единственный в городе пример египетского стиля, созданный по желанию заказчицы архитектором Михаилом Сонгайло в 1913 году. Фасад, арку и внутренний двор украшают стилизованные скарабеи, крылатый солнечный диск и лотосы, капителями колонн служат лики богини неба Хаттор, а подъезд сторожат статуи бога солнца Ра, держащие в скрещённых руках анх — символ жизни. Прекрасно сохранились монументальные деревянные двери с египетскими мотивами и оформление парадной. Вдохновение Сонгайло черпал в росписях погребальных камер египетских фараонов — барельефы со сценами из загробной жизни можно увидеть на верхних этажах. Благодаря египетской теме архитектору удалось сделать ни на что не похожим строгий выдержанный в стиле неоклассики доходный дом. У Нежинской охотно нанимали квартиры гвардейские офицеры расквартированных в Литейной части полков, а самые богатые апартаменты заняли посольства Бельгии и Румынии.

Рядовой доходный дом начала 1870-х любопытен как реликт сразу двух городских субкультур. Участок Литейного от Невского до Жуковского исторически считается вотчиной букинистов, во все времена здесь были сосредоточены важнейшие магазины старой книги и книжные развалы. В последние годы книгочеев теснят бургерные и шумные бары с шоу-программой. Тем не менее во дворе дома Антонова по-прежнему находится букинистический и антикварный магазин, а у арки на остановке общественного транспорта неизменно дежурит человек со значком «Куплю всё старинное». Кроме того, внутренние дворы этого дома с представляют собой стихийную галерею граффити: в начале двухтысячных стены украшал созданный по мотивам митьковского творчества комикс про первопечатника Фрола, сейчас то и дело появляются новые фрески разной степени талантливости.