Олимпийская практика российских студентов

Волонтеры на Сочи-2014 будут намного свободнее говорить по-английски, чем это было в случае с пекинской Олимпиадой. Об этом, а также о том, как грамотная система обучения позволяет глобальным компаниям добиться успеха и влияет ли уровень владения английским на экономическое развитие стран, в интервью корреспонденту РБК daily АНДРЕЮ КОТОВУ рассказал ЭНИО ОМАЙЕ, директор по технологиям и опыту EF Education First.

 

— Г-н Омайе, ваша должность в EF Education First звучит как «директор по технологиям и опыту». Что означает опыт в данном случае?

 

— Чтобы понять это, нужно проследить этапы развития бизнеса. Возьмем, например, праздничный торт. В 1920-е, если вам нужен был торт ко дню рождения, вы шли в один магазин за сахаром, в другой — за мукой, в третий — за яйцами, в четвертый — за шоколадом. Из всего этого вы пекли торт, который обходился центов в 25. Это — сырьевая экономика. После промышленной революции компании начали смешивать все ингредиенты в одной упаковке. Такую смесь оставалось только смешать с молоком и запечь. Это обходилось, условно, в 2,5 долл. — такова плата за удобство не ходить в четыре разных магазина. Это — экономика, построенная на промышленном производстве товаров.

 

В экономике услуг, в 1960—1970-е годы, вы просто пошли бы в кондитерскую и заказали бы там праздничный торт и попросили бы вывести на нем кремом «С днем рождения». Они бы все приготовили и взяли бы с вас 25 долл., а вам не надо было связываться с готовкой торта самому. Наконец, в экономике опыта вы просто заказываете праздничную вечернику: цветы, шарики, фокусника и, конечно же, торт. Компания просто сводит все это воедино, продавая вам уже не просто услугу, а целую атмосферу праздника. В случае с экономикой опыта заказчик должен быть его частью.

 

— И как это связано с образованием?

 

— С образованием точно так же — нельзя сказать: «Энио, сходи-ка за меня на занятия». Это сугубо личный опыт, и вы являетесь его непосредственным участником. Опыт отличается от услуг тем, что результатом должны быть вы. Ваша радость или ваши изменения (как в случае с образованием) — итог услуги. Обучение — это опыт особого рода, потому что результат процесса — изменившийся человек, который больше знает и лучше умеет что-то делать. Когда вы учитесь в обычном университете, у вас есть друзья, в общежитии все так или иначе учатся. Вся структура кампуса поддерживает вас. Когда же вы учитесь онлайн, ничего этого нет: контекст совершено иной, социальное давление тоже другое. Соответственно, при переходе к цифровому образованию необходимо спроектировать заранее, каким будет опыт обучения для того, чтобы оно было эффективным. Как разработчик, я должен продумать онлайн-курс так, чтобы этот опыт мотивировал вас продолжать до конца.

 

— Вы разрабатывали программу подготовки волонтеров к Олимпиаде в Пекине, сейчас вы готовите добровольцев к Сочи-2014. В чем главное различие между работой в Китае и в России?

 

— Пекин дал нам совсем немного времени, мы начали работу чуть больше чем за год до начала Игр. По Сочи решение было принято за три года до открытия Олимпиады, и мы смогли разработать особый контент и образовательные программы, а также детальные руководства по работе. Всего 36 курсов: по конькобежному спорту, по горным лыжам, по бобслею. Очень-очень детальные программы. В Пекине у нас не было времени для этого, там был просто общеупотребительный английский. В Сочи мы смогли подумать и о волонтерах, и о зрителях Олимпиады, и о том, что может быть интересно им. Это гораздо более организованный подход. Олимпийский дух подразумевает преодоление культурных барьеров и объединение международного сообщества вокруг спорта. Наследие Олимпиады — не только спортивные объекты и улучшения в городской инфраструктуре, но и более образованные люди. Они также будут более открыты по отношению к миру — потому что они столкнутся с тысячами зрителей, приехавших из других стран. Одна из целей EF — сломать языковые и культурные барьеры. В Сочи у нас было достаточно времени, чтобы подумать обо всем этом, и мы намного лучше стали делать эту работу.

 

— Насколько мотивированы российские волонтеры?

 

— Волонтеры знают, что идет постоянный процесс отбора, поэтому они готовятся весьма упорно. Ведь никто из них пока не знает, пройдет он отбор или нет. Если бы все было решено заранее, то усердия, скорее всего, было бы намного меньше. Многие из них еще не знают, на какой именно участок они будут поставлены. Есть элемент соревновательности, который их мотивирует.

 

— В России у некоторых есть ощущение, что нужно поскорее уезжать из этой страны. Сталкивается ли EF с такой мотивацией и насколько она продуктивна в изучении языков?

 

— В России мы проводили исследование, по которому 78% наших студентов учат язык для профессионального развития (в Китае — 65%). Однако, насколько я понимаю, они видят много возможностей профессионального роста в самой России. Так что, если они учат английский, они могут найти возможности в стране. Даже те, кто уезжают учить язык за границу, хотят в конечном счете вернуться в Россию. Поэтому я не считаю, что желание покинуть Россию — массовый тренд, по крайней мере в сфере языковой подготовки. Десять лет назад китайцы, которые оканчивали Калифорнийский университет в Беркли, возможно, и стремились остаться работать в Кремниевой долине. Однако теперь они ищут работу в самом Китае. У меня нет статистики на этот счет, но я убежден, что в России и других странах БРИК много возможностей для развития. И многие рассматривают английский как свое конкурентное преимущество для улучшения своего качества жизни внутри страны.

 

— В России власти уже много лет бьются над повышением финансовой грамотности населения. Пока особых успехов нет. Что можете посоветовать?

 

— Представление, что знания меняют поступки, — это миф. С 1972 году британские власти потратили огромные деньги на образовательную компанию, которая должна была приучить британцев пристегиваться ремнями безопасности в автомобиле. Они распространяли фото последствий автокатастроф без ремней и с ними. Но правительство ожидал полный провал. Теле- и радиореклама, пространные призывы в печати и потраченные миллионы фунтов не исправили ситуацию. Потом они решили закрепить обязанность пристегиваться ремнями безопасности законодательно, а за ее нарушение назначили серьезный штраф. И очень быстро британцы научились пользоваться ремнями. Еще раз, информированность вовсе не обязательно изменит ваше поведение. 99% курильщиков знают, что курение — это вредно, но это их не останавливает. Сделайте желаемый результат выбором по умолчанию, и это изменит поведение людей намного больше, чем образование.

 

— В России, например, «молчуны» сейчас рискуют лишиться части пенсии…

 

— Превосходный пример! В США, например, есть пенсионная программа 41К. Раньше там был пункт «Поставьте галочку здесь, если вы хотите вносить дополнительные средства», и этот пункт все просто пропускали. И они опять-таки перешли к негативной мотивации — «поставьте галочку, если вы не хотите вносить средства». Это заставило американцев заняться изучением вопроса. Соответственно, если россияне недостаточно озабочены своими пенсионными накоплениями, если они не хотят увеличивать свое участие в процессе, намного проще повлиять на ситуацию, сделав дополнительные взносы или передачу накоплений в НПФ вариантом по умолчанию. От него можно отказаться, но для этого надо будет заняться изучением проблемы. Так финансовая грамотность повышается намного больше.

 

— EF составляет индекс уровня владения английским в разных странах, в котором Россия занимает 29-е место. Есть ли связь между экономическим развитием, финансовой грамотностью населения и результатами стран в вашем рейтинге?

 

— Мы обнаружили, что между подушевым ВВП, экспортом услуг и другими экономическими индикаторами, с одной стороны, и уровнем владения английским, с другой, есть множество взаимосвязей. Однако я не могу сказать, что из этого причина, а что следствие: ведет ли экономическое развитие к языковому совершенствованию или же, наоборот, хороший уровень английского у населения стимулирует экономическое развитие. Однако два эти фактора идут бок о бок. Если посмотреть на долю патентов или научных исследований стран в общемировом котле, то показатели России или Китая далеки от блестящих. Обмен исследовательской информацией и глобальные НИОКР ведутся на английском. И тот же Китай показывает отвратительные результаты в международном научном сообществе. Внутри страны есть крайне развитое научно-исследовательское пространство, но оно достаточно изолированно. Схожая ситуация и в России. Значит, для международной конкурентоспособности страны слабое владение английским языком ее гражданами — это стратегический промах. Думаю, что страны принимают подобные решения — учить английский начиная с детского сада — чтобы сделать себя привлекательными в глобальном масштабе.

 

— Можете ли вы назвать компании, которые добились успеха в глобальном масштабе, в первую очередь из-за грамотно выстроенного процесса обучения?

 

— Starbucks. Очень хороший пример — как они готовят бариста к критическим ситуациям. Например, 80% клиентов компании абсолютно удобны и не приносят им никаких проблем. Но оставшиеся 20% — это сложные потребители, которых можно потерять. И если вы попали в эти 20% и вам кажется, что вас некачественно обслужили, или же вы считаете, что сервис там — полный отстой, то вы можете серьезно повредить репутации всей сети. И компании крайне важно научить свой персонал правильно вести себя в таких ситуациях. Они заранее продумывают возможные ситуации, еще тогда, когда у бариста нет никаких проблем и они максимально мотивированы. И когда на них давит какой-то клиент — просит поторопиться, повышает голос и все такое — им хочется послать его куда подальше. И руководство к действию в Starbucks в таких ситуациях — это пухлый том, который абсолютно пуст. Каждому сотруднику в тот момент, когда у него еще все хорошо и он максимально мотивирован, предлагают записать свою реакцию на подобную ситуацию. Например, «я сделаю глубокий вдох, я извинюсь и признаю свою ошибку, я предложу решение — вот ваш кофе, уже готов, а за неудобство вам шоколадка в виде комплимента». Именно такие тренинги делают сеть такой успешной по всему миру и позволяют ей предоставлять клиентам устойчиво хорошие услуги и опыт.

 

— В прошлом вы работали в Apple, где имели возможность поработать и под началом Стива Джобса, и в то время, когда компания существовала без него. Может ли Apple быть успешна без Джобса?

 

— У Apple есть прекрасная линейка продуктов, которая будет оставаться успешной в ближайшие лет пять. У них прекрасный менеджмент, креативные сотрудники. Джон Айв (автор интерфейса iOS 7. — РБК daily) — один из лучших дизайнеров в мире. И с точки зрения текущей ситуации я не вижу проблем. Однако гениальность Стива Джобса, на мой взгляд, была в том, что он изобретал заново сферу деятельности компании. Apple была производителем компьютеров для «техногиков», и с созданием «Макинтошей» Джобс трансформировал ее в компанию, нацеленную на массового потребителя. Затем он превратил Apple в производителя музыкальных устройств, создав iPod, потом в производителя смартфонов, после этого — в производителя планшетов. И в этих трансформациях, особенно когда он переходил от музыки к телефонам, он проявил свой талант интегрировать вокруг Apple целые отрасли, как в случае звукозаписывающих студий и iTunes. Он создал целостную экосистему, которая позволила Apple процветать и продавать больше компьютеров, плееров и смартфонов. И каждый раз, когда рынок насыщался, Джобс создавал что-то новое. Его гений именно в этом. Вскоре у них появятся «умные» часы и телевидение, и это здорово. Однако наступит день, когда Apple придется полностью изменить себя и стать компанией, выдающей в первую очередь не товары, а услуги. И в этой ситуации без Стива Джобса им придется тяжело — там нет человека с таким интегративным мышлением, как у него. Он был одновременно и художником, и инженером, и эта комбинация давала ему возможность прозревать, как завоевать сердца людей. Изобрести заново компанию, которая уже стоит миллиарды, — редкий дар.

 

— У вас есть несколько патентов в сфере образовательных технологий. Что вы думаете о патентных войнах вроде Apple против Google? Запутанное патентное законодательство стимулирует экономический рост или сдерживает его?

 

— Я очень хорошо понимаю Стива Джобса, который пообещал уничтожить Google, когда Эрик Шмидт, входивший в совет директоров Apple и обладавший инсайдерской информацией о ее разработках, перешел в Google, которая вскоре выпустила Android. Тогда мне тоже хотелось его придушить. Когда так беспардонно крадут и копируют то, что вы создали, у вас должна быть возможность защищаться. Но признавая это, я восхищаюсь программным обеспечением с открытым исходным кодом. Это превосходный способ создавать новые идеи и претворять их в жизнь. Я очень большой фанат этого, и мы делимся своим программным кодом с opensource-сообществом. И когда я сравниваю, например, технологии Microsoft с тем, что происходит в этом сообществе, то вижу, что оно намного креативнее корпорации. Microsoft — отличная структура для ведения бизнеса, но открытый исходный код дает намного больше возможностей для творчества. И такой софт создается людьми, которые изначально готовы делиться им. Я принимаю этот выбор. Но я также согласен со Стивом Джобсом, считавшим, что его разработки создают добавленную стоимость, которая достойна того, чтобы за нее заплатить. У меня есть проблемы с компаниями, которые просто копируют то, что делаем мы. Они не тратят ни денег, ни времени на собственные разработки — ничего, просто копируют-копируют-копируют-и-копируют. Это что, честная конкуренция? Я так не думаю. В то же время идет ли на пользу креативности то невероятное количество патентов, которое запросто позволяет патентным троллям скупать права и судиться с их помощью? Нет, это полный отстой!

 

EF Education First — крупнейшая частная образовательная компания в мире, основанная в 1965 году. 35 тыс. ее сотрудников работают в 54 странах. Главный фокус EF — языковая подготовка, образовательный туризм и программы обмена. Кроме того, компания предоставляет образовательные программы MBA.

 

Энио Омайе родился в Бразилии в японской семье. Учить английский начал в 18 лет, когда приехал в Нью-Йорк и устроился работать официантом. Впоследствии получил докторскую степень в сфере искусственного интеллекта и, работая главным научным консультантом в Apple, занимался там созданием симуляторов голосового общения. С EF сотрудничает с 1994 года, с 2004 года работает директором по технологиям и опыту и главным разработчиком образовательных программ. Владеет рядом патентов в сфере обучающих технологий. Помимо английского свободно говорит на португальском и японском.