Березники — русская Атлантида

Это следствие коррупции и разрушения окружающей среды, а также зеркало путинского общества.

 

Камера наблюдения движется слева направо, медленно и равномерно, затем она останавливается. Она показывает крупным планом недавно просевший участок земли. Затем камера начинает двигаться в обратную сторону. В объектив попадает кирпич, потом небольшое дерево. «Откуда здесь дерево?» — спрашивает Виталина Катаева, сидящая за монитором. Ее голос взволнован. «Оно уже было здесь», — говорит сидящая рядом с ней коллега. «Оно сегодня ночью спустилось еще ниже». «Эх ты, маленькое деревце», — вздохнула Катаева. «Есть еще чай?» — спрашивает она коллегу. Обе женщины сидят в офисе управления по чрезвычайным ситуациям в Березниках, городе, расположенном в 1200 км к востоку от Москвы, в Пермской области.

 

На первый взгляд Березники не сильно отличаются от других российских провинциальных городов. Серый город расположился среди зеленых лесов Урала, большая часть построек — панельные дома. Здесь проживает 140 тысяч человек на площади 55 км². На окраине города виднеются трубы бывших комбинатов. Они были приватизированы, но желтый и белый дым все еще остались. В Березниках ходят троллейбусы, за рулем которых — вечно недовольные женщины-водители. Как повсюду в России, здесь за последние годы были построены большие торговые центры. Путин, война на Украине и все, что волнует мир, кажется, далеки отсюда. И все же Березники приобрели всемирную известность. На международных конгрессах геологи говорят о Березниках. Город уходит под землю. Он стоит на калийных шахтах, которые разрушаются после затоплений. В самом центре города образуются огромные кратеры. Жители города в постоянном страхе из-за того, что в один миг могут оказаться под землей.

 

Андрей Хоров стоит голый на улице. Он растерян. Перед ним дом, в котором он живет. Он хочет подбежать к нему, но тот внезапно начинает рушиться. Под ногами Андрея образуется воронка, края которой становятся все более отвесными. Он начинает бежать, сначала медленно, затем все быстрее. Он бежит, его сердце клокочет. Дома начинают рушиться. Мир вокруг него распадается, и перед тем как земля поглотит в вечной темноте самого предпринимателя Андрея Хорова, он просыпается. «Этот ужасный сон», — говорит он на следующий день уставшим голосом. «Снова этот сон». Он потягивает пену со своего капучино, его жена Ирина сидит рядом с ним и листает журнал по интерьеру. «Всего лишь сон», — говорит она. Андрей молчит. Хуже сна, который заканчивается всегда перед тем, как он погибает, в этом доме — пробуждение.

 

Дом Хорова относится к числу последних целей «зоны». «Зона движется быстрее, чем раньше», — говорит Андрей своей жене. «Ты думаешь?». Она смотрит на него, подняв глаза от журнала. «Я думаю, снова началось», — говорит он. Из окон дома открывается пустынная местность. На протяжении нескольких месяцев проходят волны. Некоторые из гаражных рядов, которые построены здесь, поднялись, другие, наоборот опустились. Административное здание разрушилось. Фонарные столбы покосились. «Нам нужно уехать отсюда», — говорит Андрей жене. Земля, на которой они двенадцать лет назад построили свой дом, которая была им так близка, стала для них такой чужой, словно поверхность далекой планеты.

 

Эта история, повествующая о том, как город разрушается изнутри, рассказывает об инерции и алчности. О людях, которые хотят лучшего для себя, что приводит к худшему для всех остальных. Об обществе, которое стало врагом для самого себя.

 

На протяжении 70 лет шахтеры рыли вглубь, возводили шахты в одном из самых богатых на Земле месторождении калийных солей. Подземные территории по объему в восемь раз больше самого города — 84 миллиона м³. На такой территории можно было бы построить 11 тысяч пятиэтажных панельных домов. В самом городе их только 1300. Калий кормил здешних людей, но они были слишком жадными. 17 октября 2006 года в шахту просочилась вода, после чего соляные слои просели на 400 метров. Находящиеся на поверхности камни провалились в размытые дыры. В некоторых районах города все выглядит нормально. Но к северо-западу, там, где расположена главная шахта, улицы опустели. Большая часть зданий эвакуирована, сады в запустении. Все дороги заканчиваются у металлических заборов. Конец населенного мира. За забором гигантские кратеры. Такие огромные, что возникает ощущение, что здесь можно взглянуть внутрь Земли.

 

12 июня 2007 года в Березниках случился первый провал. Неподалеку от главной шахты образовался кратер — «дедушка», как его здесь называют. Его глубина — 350 метров. Дно его можно увидеть только с воздуха. Переселены были 2000 человек. В 2010 году с рельс сошли несколько вагонов товарного поезда. Вокзал в Березниках был закрыт, город отрезан от железнодорожного сообщения. В 2011 году образовался провал неподалеку от администрации шахты. Под землей оказалась территория диаметром в несколько сотен метров. Освобождающийся в результате провалов метан приводит к сильнейшему взрыву. Облако дыма нависает над городом на два дня. В 2014 году под землей оказывается часть дачных домов, расположенных за пределами города. В феврале 2015 года провал произошел перед зданием школы № 26. В этом году геологи прогнозируют образование еще одного кратера перед домом Хорова.

 

«Ты уже видел письмо от Уралкалия?» — спрашивает Ирина мужа за кухонным столом. «Слушание», — говорит она. На столе лежит письмо в желтом конверте. Горнодобывающая компания планирует провести проверку на счет того, необходимо ли их эвакуировать. Нужно ли им выплачивать компенсацию за дом. Андрей надевает очки, достает письмо из конверта. Он вздыхает. «Они отправили письмо в тот же день, что было слушание». Так Уралкалий поступает с ними уже в четвертый раз.

 

Дом был гордостью Андрея и Ирины. Ему 50 лет, он поджарый, с небольшой сединой. Человек, который в своей жизни избегал конфликтов. Ей 53 года, блондинка со светящимися глазами, она легко идет на контакт. У обоих за плечами уже был брак. «Это не была любовь с первого взгляда», — говорит Ирина. «Он был для меня слишком худой». У Ирины свой магазин джинсовой одежды в торговом центре, у него — небольшая слесарная мастерская. Вместе пара построила дом в лучшем районе Березников.

 

В России Владимира Путина в поселениях, подобным этому, царит идея свободы. В этой области строительные предписания существуют только на бумаге. Каждый строит, как хочет, потому что может себе это позволить. Дома как рыцарские замки, как греческие храмы. Другие напоминают темницы, в них практически нет окон. Некоторые, напротив, построены, будто целиком из стекла. Есть дома с плоскими крышами, есть с заостренными, с башенками. В городе этот район пользуется не лучшей славой. Это район преуспевших людей новой России, высших чиновников и инженеров. Многие из них работали в Уралкалии, многие на руководящих постах на аварийной шахте. То есть они обогатились на шахте. Они брали взятки, закрывали на многое глаза, давали заказы неумелым подрядчикам, потому что получали от них откаты. Андрей отвечал за охрану шахты. С виду он честный человек, но в этом районе все попадают под подозрение. Здесь, как говорят, коррупция поднялась из глубин на поверхность. И из-за нее под землю уходят сами Березники. То, что было построено на украденные деньги, земля вновь заглатывает внутрь.

 

С письмом от Уралкалия в руке, Андрей решает идти в офис концерна и защищать свои права. Он хочет разъяснений. Семья Хоровых хочет переехать на юг России, подальше от Березников. Туда, где живет его сестра. Но сейчас они не могут этого сделать, потому что все деньги вложены в дом.

 

«Разве не красивая картина?» — говорит Виталина Катаева, сидя перед монитором, своей коллеге. Камера: дети играют в новом фонтане в центре города. На них издалека смотрят их мамы, улыбаются. Обманчивая идиллия. Под площадью находится крупный пузырь метана, образующийся в остальных частях аварийной шахты. Командный пункт управления по чрезвычайным ситуациям находится в центре города. За мониторами сидят три женщине в синей форме. Как пилоты истребителей. Все они смотрят на мониторы. Эти женщины еще несколько лет назад работали в детских садах. В 2010 году было создано специальное ведомство для быстрого выявления провалов. Были установлены сотни камер. Практически каждая улица находится под видеонаблюдением. Еще сотни камер установлены частными службами — на фасадах домов, на столбах, в траве. Вряд ли еще где-то в России есть столько камер, как в Березниках.

 

В конце недели город отмечает 73-летие со дня своего основания. Планируется большое празднование. Виталина Катаева видит на мониторе, как на центральной площади устанавливается большая сцена. Мэр города планирует устроить большой праздник. Он дал указание пригласить на праздник иностранные рок-группы. Большую часть мероприятий спонсирует Уралкалий. В организации культурной программы задействован ряд уполномоченных групп.

 

«Место безопасное», — говорит мэр города Сергей Дьяков. «Самое худшее позади». Но это он говорил всегда. До затопления шахты он сам ей руководил. Крупный мужчина, ему около 60 лет. Со своими гражданами он обычно говорит командным голосом, как привык к этому, будучи руководителем шахты. «В этом городе живут радостные люди», — говорит он. «В Березниках все у большего количества людей появляется улыбка на лице». Он хочет удержать жителей, чтобы Уралкалий и другие крупные предприятия не потеряли рабочую силу. Это парадокс Березников. Здесь много хорошо оплачиваемой работы. В будущем ее должно стать еще больше. По заказу Уралкалия немецкая шахтостроительная компания Deilmann-Haniel проводит бурения шахт глубиной до 400 метров неподалеку от города. Будет построена новая шахта. Но кто там будет работать? За последние годы Березники покинули 60 тысяч человек.

 

Человек вел войну против природы, а сейчас природа ведет войну против человека. Битва во многих частях города уже проиграна. На улицах развалины. Каждый новый кратер приводит к новой волне эвакуаций. В домах появляются огромные трещины. Некоторые дома пришлось укреплять дополнительными стенами, чтобы избежать разрушений.

 

В центре города дома сносятся. На прошлых выходных мэр постановил эвакуировать 40 семей из одного дома. Березники разрушаются не только на окраине, но и в самом центре.

 

Геологи обнаружили под Березниками пять больших полых пространств, заполненных метаном. Самое большое из них находится в центре города, под площадью перед зданием администрации. Там, где в конце недели должны пройти праздничные мероприятия. Пока нечего бояться, заверяет директор института горнодобывающей промышленности. Пока что риск сложно оценить. Ученые продолжат измерения, чтобы как можно раньше предупредить об опасности. Ситуация с газовыми пузырями не раскрывается. «Я не хочу создавать панику», — говорит ученый, который, как и мэр города, раньше работал на шахте. Мэр несет ответственность за безопасность, директор — за научное наблюдение. Люди, которые не сумели спасти шахту, теперь возглавляют уходящий под землю город.

 

В элитном районе города некоторые жители начинают организовывать инициативные группы. Существует несколько таких групп. 65-летняя Людмила Дезель стоит на балконе соседнего дома. Пенсионерка, бывший строительный инспектор, обхватила руками лицо. «Боже, он вырос». «Думаю, он сейчас шириной 35 метров», — говорит ее сосед, пенсионер, бывший инженер. Оба стоят на перекрестке позади дома, на котором образовалась большая дыра.

 

17 февраля 2015 года образовался провал перед школой № 26. «В каком направлении он движется?» — спрашивает Людмила, которая живет через две улицы от дома инженера. Оба являются членами инициативной группы. «Не в сторону квартала», — говорит он. «Он приблизился на несколько метром к школе». Инженер — своего рода оракул в этом районе. Представители МЧС измеряют провал специальными приборами. Но информацию не сообщают, она может привести к волне слухов. Большая часть кратеров скрыта в «зоне» за барьерами — их можно увидеть только с балконов дома инженера и некоторых других жителей. «Еще пять лет», — говорит Людмила, «тогда придется уехать и тебе».

 

Он первым в этом районе сумел получить компенсацию. Мэр заплатил за его дом по рыночной стоимости. Инженер в скором времени уедет в Екатеринбург к своим детям. Людмила пока остается здесь. У нее нет денег, чтобы пойти в суд. Людмила и другие жители города пишут письма в администрацию, губернатору, Путину. Они организовали даже демонстрацию. Но пока все тщетно. А на большее у нее нет сил, говорит Людмила. На аварии на заводе по производству титана два года назад в Березниках она потеряла мужа. Большой дом, в котором она теперь живет одна с кошкой, они строили вместе. Борьба за дом для нее еще и борьба за воспоминания.

 

Трещины на стенах дома Людмилы еще небольшие. «Толстые стены», — говорит она. 640 мм. Людмила работала строительным инспектором. Милая женщина, в джинсах и рубашке в клетку. Она знает каждое здание в Березниках. Она может расшифровать язык трещин и разломов. Город не удержать, говорит она. Три года назад правительство обещало всех переселить. Москва выделила администрации 600 миллионов евро на полный перенос города на противоположный берег реки Кама. Но попытка спасения не удалась.

 

На другом берегу реки построили 68 многоквартирных домов, в которые переехали 600 человек из находившегося в аварийном состоянии квартала Березников. Будучи сотрудницей строительной инспекции, Людмила отвечала за приемку нового жилья. По ее словам, строительная фирма и власти использовали самые дешевые стройматериалы, а остальное разворовали. «Городские власти предлагали мне деньги за то, чтобы я подписала. Но я отказалась», говорит она.

 

В итоге бумагу подписали ее коллеги из Перми. Через некоторое время жильцам пришлось выселяться из новых домов. Дело в том, что российское ведомство по защите прав потребителей «Роспотребнадзор» обнаружило в местном воздухе концентрацию формальдегида, в 18 раз превышающую допустимую норму. Для жителей существовала угроза онкологических заболеваний.

 

Свой собственный дом Людмила ежедневно проверяет на возникновение новых трещин — лишь в подвал она уже давно не спускалась. И как фундамент только выдержал новый провал? Она боится спускаться туда, потому что в подвале была мастерская ее мужа. После его смерти Людмила больше не спускалась туда. С тех пор она избегает людей и всего, что может нарушить ее спокойную жизнь. Однако теперь один страх перевесил другой. И она решилась спуститься.

 

В этот день Андрей Хоров покидает свой дом в этом районе, садится в машину и еще раз перепроверяет в кармане письмо с «Уралкалия». Это приглашение на собеседование, которое вновь было доставлено с опозданием. Сегодня он хочет обратиться за информацией непосредственно в центральный офис «Уралкалия». Ехать туда недалеко: надо миновать два перекрестка, сделать четыре поворота — и вот Хоров уже перед трехэтажным зданием. Вот он, неприметный офис концерна с 20 тысячами сотрудников и являющимся вторым после канадской компании Potash производителем калия в мире.

 

Андрей распрямляет плечи и заходит в холл. Охранник указывает ему на сотрудницу регистратуры, которая, в свою очередь, указывает на внутренний телефон, висящий рядом на стене, и подсказывает номер, по которому ему надо позвонить. «Геологи уже должны были побывать у вас», — слышит он голос в трубке. «Но у меня никто не был», — говорит Андрей. «Почему я всегда получаю приглашения уже после того, как встреча должна была состояться?» — «Я не могу отвечать за „Почту России“», — слышит он в ответ. Дальше Андрея не пропускают, но он не сдается. Он решает отправиться в институт геологии.

 

«Уралкалий» на международных рынках находится под большим давлением. Спрос на сырье в последнее время упал по всему миру. В сельском хозяйстве, правда, используются минеральные удобрения, без которых Китаю, Индии и Бразилии было бы крайне трудно прокормить свое постоянно растущее население. Но концерн просчитался: дело в том, что картели создают не только производители нефти, но и производители калия. Рынок был стабилен. Но потом, в 2013 году, «Уралкалий» решил не придерживаться более договоренностей с другими производителями. Он положился на низкую себестоимость производства и заполонил весь мир дешевым калием. Картель распался, и теперь все производители калия вынуждены строить новые производства, чтобы удержаться на рынке. Получилось, что «Уралкалий» перехитрил самого себя. Проблемы в Березниках весьма болезненны для компании.

 

От города и его камер сбежал один журналист, до недавнего времени работавший в Березниках. Сейчас он сидит в расположенной в 250 километрах оттуда Перми и пьет водку. В последнее время он пьет ее много. «Мы хотели получить подробную информацию о трещинах в домах», — говорит он. Он был членом небольшой группы, настаивавшей на независимых и открытых экспертных слушаниях. Вместе с товарищами он собирал подписи жителей, однако городские власти игнорировали их и на своих заседаниях голосовали против удовлетворения их требований. Его неоднократно задерживали правоохранительные органы. 

 

В 2009 году в городе, наконец, состоялись слушания, в которых, однако, принимали участие не все, а только определенные специалисты. Он говорит, что это был фарс, и наливает себе еще водки. Здесь, в Перми, он чувствует себя в безопасности. Березники, по его словам, — этакий «космос». В советские времена этот город был своеобразным «плавильным котлом», в котором «плавились», в частности, заключенные расположенных в этих местах колоний и насильственно перемещенные в эти края представители интеллигенции со всех концов страны. За власть в городе боролись три «фракции»: «Уралкалий», мафия и гражданское общество. 

 

Во времена Перестройки доминировала мафия. В городе было две крупные группировки, занимавшиеся рэкетом и контролировавшие торговлю наркотиками и проституцию. А потом один из главарей неожиданно попал в руководство одного из городских химических комбинатов и стал олигархом. Об этом в Березниках говорят почти все. Группировки боролись за сферы влияния до тех пор, пока главарь одной из них не был убит конкурентами. Остальных членов группировки арестовала милиция, которая якобы раньше была заодно с убитым главарем. «Это были ельцинские времена», — говорит журналист и наливает себе еще водки. 

 

При Путине, по его словам, все изменилось, и бандитов «выдавили» из политики. Теперь вся власть в городе принадлежит «Уралкалию», точнее его пиар-отделу. Его сотрудников в городе называли «урками», что было созвучно «оркам» — злобным, варварским народом из романа «Властелин колец». Они старались все взять под свой контроль — городской совет, другие органы власти. Несогласных они подавляли — с помощью милиции или экономическими средствами. «Уралкалий» стремился поглотить весь город. Однако потом на предприятии произошел несчастный случай, и руководство концерна утратило основу своей власти.

 

«Теперь», — говорит журналист-«беженец», — «никто не хочет принимать никаких решений. Горсовет ждет распоряжений „Уралкалия“, а „Уралкалий“ не отдает распоряжений, и, таким образом, возник вакуум. Все знают, что это место пропащее».

 

А в элитном районе бывший строительный инспектор Людмила присаживается на колени и открывает люк в подвал. «Как же тут грязно», — вздыхает она. Два года назад, в день своей смерти, ее муж еще работал здесь. Но с тех пор сюда никто не заглядывал. Людмила спускается по стремянке вниз и осматривается в поисках трещин в фундаменте. «Тут я вообще ничего не знаю», — говорит она. Посреди подвала стоит верстак, на котором работал ее муж. «Все, что здесь есть, он сделал своими руками». Она плачет, но потом берет себя в руки.

 

Людмила замечает трещину над дверным проемом. «Это еще ничего страшного», — говорит она. А вон трещина на северо-восточной стене. «Тоже ничего страшного». В конце, когда она уже собирается подниматься наверх, она вдруг заметила, что пол в одном месте стал неровным. Неровность, по ее оценке, составляет от трех до четырех миллиметров. Пол выгибается под воздействием фундамента. «Раньше пол был абсолютно ровным», — говорит Людмила. «Для мужа это было просто святое — чтобы все было ровно». В эту ночь Людмила так и не смогла уснуть.

 

В контрольном центре МЧС Виталина Катаева переключилась на камеру 2627/Е. На экране она видит поросшее травой углубление в земле. Катаева видит некоторые травинки с широкими листьями и травинки с узкими. На земле валяется кривой сук, конец которого торчит вверх. «Ты завтра пойдешь на праздник?», — спрашивает Катаева коллегу. «А какая будет погода?», — отвечает та вопросом на вопрос. Камера 2627/2 показывает «депрессию мульды», как ее называют геологи. Это часть газона на территории гаражей, прямо напротив улицы, где живут Андрей и Ирина. Согласно исследованиям, именно здесь грунт, скорее всего, просядет в следующий раз.

 

Андрей Хворов, ищущий ответы на мучающие его вопросы, едет на машине по улице, на которой находится геологический институт. Это шикарное здание сталинских времен. Он дергает за закрытую дверь и обнаруживает написанную от руки вывеску: «Объект находится вод видеонаблюдением». Геологи эвакуировались отсюда сами — еще несколько месяцев назад.

 

Камеры отслеживают ситуацию в Березниках не только на земле. Каждые 11 дней над городом пролетает немецкий спутник наблюдения Terra SAR-X. С высоты 520 километров он с помощью радарных волн контролирует положение во всем регионе. Специалисты Технического университета из Клаусталя-Целлерфельда (Clausthal-Zellerfeld) по заказу российского института расшифровывают эти данные и оценивают ситуацию. Таким образом, они могут предсказывать, где случится следующая просадка грунта. В частности, они уже знают, что скоро это может случиться перед домом Хорова. Но даже они не знают, как можно спасти город.

 

Мэр города занимается благоустройством парков и строительством фонтанов. Когда из-за просадки грунта на дорогах появляются новые трещины, их по его распоряжению срочно асфальтируют заново. В Березниках еще никогда не было таких хороших дорог. Фото- и видеосъемка в опасной зоне строго запрещена — нельзя даже фотографировать металлический забор вокруг нее. А недавно мэр выступил с инициативой присвоить городу новое дополнительное название, которая была поддержана горсоветом. Теперь на бетонной стеле на въезде написано: «Город авангарда». Руководство в Москве с удовольствием переселило бы жителей Березников куда-нибудь в другое место, но мэр борется за то, чтобы этого подольше не случилось. В первую очередь, он тем самым борется за то, чтобы подольше оставаться у власти.

 

«Новый мир», в который должны переехать жители, имеет мало общего с тем, в котором им приходилось жить доселе. Берега Камы, которая в этом месте достигает двух километров в ширину, соединяет между собой единственный мост. Городок на другом берегу называется Усолье. Эти два города настолько же не похожи друг на друга, насколько были не похожи Российская империя при царе и Советский Союз, пришедший ей на смену.

 

«Я там больше дышать не могу», — говорит живущий в Усолье Александр Солодовников. Этот 40-летний мужчина с густой рыжей бородой раньше был священником березниковской церкви. Год назад ему пришлось навсегда закрыть храм, потому что его стены из-за провалов почвы все покрылись трещинами.

 

Вместе со своей семьей — женой и четырьмя детьми — ему пришлось «бежать» в Усолье. Там нет промышленных предприятий, как в Березниках, но зато есть заливные луга, доходящие до самого берега. Люди здесь живут в разноцветных деревянных домах, построенных еще в XIX веке, в большинстве из которых нет даже канализации. Здесь на самом берегу Камы стоит дворец Строганова — царского «солевого» магната. Здесь есть 300-летний монастырь и несколько церквей, которые, впрочем, наполовину разрушены. «На город обрушилась кара божья», — говорит Александр о Березниках. Потому что для того, чтобы построить там фабрики и шахты, советская власть распорядилась снести восемь городских церквей. Уцелела лишь та церковь, в которой служил он.

 

Александр отчаянно сражался за души городских жителей. Когда-то он вместе с семьей переехал в Березники из Белоруссии, чтобы донести слово Господа до атеистов-рабочих. Людям нравилась его манера говорить — ему действительно удается словом увлечь за собой людей. Александр выступал совсем иначе, чем большинство православных священников, живших ранее в Березниках. Число его прихожан стало постоянно расти. За три года им удалось отремонтировать церковь Святого Иоанна Крестителя. Это был последний крупный храм, выживший среди множества промышленных предприятий. Когда фундамент церкви пришел в движение, мэр, по словам Александра, пообещал помощь. «Мы не бросим ее», — заявил он в одном из телеинтервью, однако, вскоре распорядился в течение трех дней эвакуировать храм. «Они обманули нас», — говорит Александр.

 

На последнюю службу пришло несколько сот человек. Александр показывает видеозапись: вот он в последний раз машет кадилом. Вот стоящие в ряд иконы. Вот плачущие прихожане. Вот он в последний раз в рясе. Вскоре после этого он отказался от сана священника. Еще он отказался проголосовать за строительство нового храма: согласно новому плану, в центре города за шесть с половиной миллионов евро должен быть построен крупнейший храм во всем Пермском крае. «Это безумие. Они собираются строить церковь, хотя там под землей находится огромный пузырь газа!» Александр обвиняет мэра в том, что тот, несмотря на опасность, старается удержать здесь людей, чтобы местные предприятия могли продолжать работать. Александр говорил об этом открыто. Вскоре после этого по городу пошли слухи, что во время восстановления старого храма удалось существенно улучшить собственное материальное положение. На эти деньги он якобы построил большой дом на другом берегу реки.

 

«Посмотрите сами!» — говорит он. Дом, в котором живет его семья, невелик, но нов, хотя и не достроен до конца. «Разве это похоже на дворец?» По его словам, в распространении слухов поучаствовали и некоторые его друзья, которые позволили властям манипулировать ими. Разочаровавшись, Александр сложил с себя сан священника. Некоторое время ему пришлось работать охранником, но потом он бросил эту работу. Митрополит Пермский не хочет более назначать его священником, потому что Александр известен своей своенравностью и прямолинейностью. Однако если он в течение полугода не вернется в священники, он автоматически потеряет лицензию.

 

«Я не могу себе представить, что вновь стану священником», — говорит Александр. «Не знаю, смог ли бы я начать все сначала». По его словам, теперь он живет только для своей семьи. Он начинает плакать, а жена успокаивает его. «Я жду чуда», — говорит он. «Хочу, чтобы Бог показал себя».

 

В последний день накануне городского юбилея Андрей Хоров стоит на балконе и смотрит на церковь, которую хотел спасти священник. Андрей ежедневно фотографирует ее. Еще несколько месяцев назад ему была видна лишь верхушка купола башни. Весной была видна уже вся башня, а теперь видна вся церковь. «Все пространство до нее просело на четыре метра», — говорит он: «Гаражи, поля». «Красивая церковь», — говорит Ирина. «Да, но теперь башня уже несколько накренилась», — отвечает Андрей. Он вновь надевает пиджак, кладет письмо с «Уралкалия» в карман и отправляется к машине. Между делом, ему удалось выяснить, куда переехал геологический институт.

 

Его новый адрес находится на другом конце города, далеко за пределами опасной зоны. Он припарковался перед двухэтажным зданием с вывеской «Уральские стальные конструкции». «Это, правда, здесь?» — переспросил он. Но на табличке у дверей действительно написано, что геологи располагаются здесь. Он рассказал им, по какому поводу приехал, и началось его хождение по кабинетам. В итоге Андрей встретился с женщиной, которая представилась Ольгой и согласилась рассмотреть письмо, с которым он пришел. Андрей сказал ей, что если бы они увидели его дом, то очень испугались бы. Еще он сказал, что представитель «Уралкалия» предупредил его, что окончательное решение будут принимать именно геологи. «Представитель „Уралкалия“», повторила Ольга. «Да, я знаю его. Это мой муж». Прощаясь, она обещала Андрею, что о них позаботятся.

 

На следующий день на центральной площади начался праздник. На него пришли Андрей с Ириной, электроинженер из элитного района, а также журналист, пьющий много водки и иногда наведывающийся в Березники. На площади собрались несколько десятков тысяч человек. Мэр выступил с речью, которую показали по местному телевидению. Люди веселились, смеялись, пели и пили — до тех пор, пока через несколько часов не началась гроза. На протяжении нескольких недель в городе царила ужасная жара, и вот, наконец, начался ливень.

 

В кратерах образовались целые озера. На воду падали капли дождя, и по ней расходились круги. «Это почти романтично», — сказал представитель «Уралкалия», провезший немецких журналистов в опасную зону. Власти стремятся показать, что ситуация находится под полным контролем. За металлическим забором они поставили деревянную трибуну. Представитель «Уралкалия» повел нас к одному из озер. Десятиэтажные здания склонились к воде, другие были разрушены взрывами. Целые блоки домов завалились то в одну сторону, то в другую. Это целый мир, вышедший из равновесия и распавшийся на части. Два крупных кратера слились в один огромный. Мы видим тихую, спокойную картину — при полном отсутствии людей. На берегу видны лишь колонии чаек, кричащих над водой.

 

Скоро здесь ожидается новый провал почвы. Ученые успокаивают, что он будет совсем маленьким.

 

Источник: inosmi.ru