На снегоходах - к ледникам и белым медведям

20 марта земляне увидят полное  солнечное затмение, которое случается раз в 17 лет. Но в Москве Луна закроет солнце только наполовину. А полное затмение можно будет наблюдать лишь на Шпицбергене. Туристы уже раскупили практически все номера в местных отелях, и впервые в истории людей на архипелаге станет больше, чем белых медведей. Корреспондент «РБК Lifestyle» побывал на Шпицбергене накануне затмения и убедился, что в Арктику стоит съездить не только для того, чтобы увидеть, как Луна пожирает Солнце.

— Поздравляю вас, вы только что покорили первый на нашем пути перевал Лонгйир. Теперь будет попроще, дальше поедем только вниз, — успокаивает группу на десяти снегоходах гид Федор.

Хотя успокаивать никого особо и не надо. Да, мы приземлились на Шпицбергене всего несколько часов назад. Да, управлять снегоходом большинство научилось еще позже. Но вот мы уже на высоте в 800 м над уровнем моря. И подвиг этот стоил нам недорого — падения на бок лишь одного из десяти снегоходов, стремительного, завораживающего, но без последствий даже в виде синяков.

Это пару дней спустя, попав в буран на льду залива Rindersbukta с видимостью в несколько метров и ветром, сбивающим с ног, мы поймем, насколько беспомощны в Арктике без посторонней помощи. Но пока все довольны собой, все — суперпрофессионалы... Ведь еще пару часов, и позади окажется 50-километровый переход Лонгйир — Баренцбург, с которого и начинается наше покорение Арктики.

Впереди — ледники, заброшенные шахтерские поселки, зимовья русских поморов и, конечно, белые медведи. Животные, перспектива встречи с которыми вызывает у туристов и их гидов чувства совершенно противоположные: первые ждут не дождутся, когда она состоится, вторые тихо радуются, если она так и не состоялась.

— Когда я первый раз прилетел на Шпицберген, мне сразу рассказали, что за пределы поселков нельзя выходить без ружья или сопровождающего с ружьем. А потом объяснили, в каких случаях этим ружьем можно воспользоваться. И я понял — нужно оно, только чтобы застрелиться самому, когда смерть в лапах белого медведя покажется неминуемой, — смеется Виктор Шубин, глава турфирмы «Скандика». Среди нас он «бывалый» — на Шпицбергене уже второй раз.

А его шутку местный житель и за шутку-то не примет, потому что истины в ней даже не капля, а целое море. Шутить с медведями здесь никто себе не позволит. Может, потому что их здесь больше, чем людей — четыре тысячи против трех. Отношения человека и природы держатся на целом своде серьезных правил и запретов. Многие из них поначалу кажутся странными, но на самом деле вполне разумны (дольше всего мозг протестует против запрета на производство алкоголя крепостью больше 2,5%)  и преследуют две благие цели: спасти дикую природу от человека и человека от самого себя и от природы.

Правила и запреты эти по большей части просты.

Не гоняйся за оленями на снегоходе. И правда, зачем гоняться? Остановись, они отбегут метров на пятьдесят и тоже остановятся — фотографируй сколько угодно.

Уважай прогноз погоды. Если забудешь об уважении и погонишься за деньгами, будет как с ребятами одного норвежского туроператора, которые недавно утопили в реке разом пять снегоходов. Пару дней до этого была оттепель, ливень, лед подтаял. Потом вроде подморозило, но недостаточно. Им бы выждать еще один морозный день, и все бы обошлось.

— Был случай — ученые арендовали вертолет за немаленькие деньги (около 190 000 руб. в час), прилетели на место раскопок, а там мишка сидит, — рассказывает руководитель  Центра арктического туризма «Грумант» Тимофей Рогожин. — Ученые решили — подождем. Час ждут, два, а деньги за вертолет-то капают. В обычной ситуации он бы сразу улетел и вернулся в оговоренный срок, а тут и улететь не может. Постреляли в воздух, погоняли мишку. Он не уходит — мол, чего вам надо, живу я здесь. Вызвали рейнджеров — эта специальная норвежская служба, которая имеет право усыпить медведя. Те прилетели, осмотрелись, и говорят: «Ничего не можем сделать, мишка и правда здесь живет». Пришлось ученым вещи собрать и улетать обратно.

Воздух Шпицбергена пропитан такими байками. В них можно не верить. Хотя как не верить, если на первом этаже гостиницы «Тюльпан» в законсервированном шахтерском поселке Пирамида своими глазами видишь выбитое окно, наспех заделанное фанерой. Это трехлетний непуганый медведь несколько дней осаждал гостиницу, пока не нашел «слабое место» — окно, расположенное близко в лестнице. На дело пошел ночью. Разбудило персонал гостиницы тявканье прикормленных песцов. К тому времени мишка нашел ресторан, расковырял банку пива и наелся арахиса. Вызвали рейнджеров — те его прогнали. Дело было прошлой зимой. Этой мишка вернулся. Говорят, приходил в поселок в ночь перед нашим приездом — ночевал под причалом. Но нам не показался.

Города и села

Стоит, наверное, предупредить, что приехавшим на Шпицберген на несколько дней встреча с медведями не гарантирована. Потому что живут звери по всему огромному архипелагу, а люди — всего в нескольких поселках. 2500 — в норвежском Лонгйире, около 500 — в российском Баренцбурге, несколько десятков зимой и около сотни летом - в научном поселке Ню-Олесун, и по 10-15 человек еще в трех поселках, в том числе в Пирамиды, где жизнь замирает на время полярной ночи и оживает ближе к туристическому сезону.

Все медведи Шпицбергена похожи — на одно лицо, а вот популяция людей разношерстна — 40 национальностей. Четвертая после норвежцев, украинцев (большинство шахтеров в Баренцбурге - с Донбасса) и русских диаспора — тайцы. Их уже около сотни. А, например, директор лучшего в окрестностях краеведческого Svalbard Museum — итальянец, который говорит с туристами на английском с норвежским акцентом, да еще и немножко картавит. Просто Вавилон.

Пирамида — самый северный в мире шахтерский поселок. А когда что-то строят на 79-й широте, там почти все обречено стать «самым северным»: и памятник Ленину, и крытый 50-метровый бассейн, и дом культуры. Советские шахтеры вообще любили именовать дома. Бывшее женское общежитие в Пирамиде — «Париж», мужское — «Лондон», общежитие итээровцев в Баренцбурге — «Хилтон», потому как публика там жила самая манерная. Публики уже нет, а названия остались.

Те, кто до поездки в Пирамиду бывал в чернобыльской Припяти, говорят, что ощущения схожие.  Когда то здесь жило до 1000 человек. Но последнюю тонну угля добыли в 1998-м, повесили на двери замки и уехали. Сейчас зимой за порядком в Пирамиде здесь следят три-четыре человека, в туристический сезон — полтора десятка. В заброшенном доме культуры — разбросанные по полу кинопроекторные пленки с советскими фильмами, фотографии со спартакиад и вечеров советско-норвежской дружбы, пустые стеллажи библиотеки и незаконченная стенгазета «На трудовой вахте». Бродить по этим зданиям можно часами — это единственное время, когда можно забыть, что ты в Арктике. Ведь дом культуры — типовой, как и спорткомплекс, и дома, и интерьер гостиницы, который по просьбе норвежских туроператоров (именно они привозят сюда большинство туристов) сохранили в первозданном советском стиле.