Триединственные в мире

О Беспределе, Потопе, Префекте и тех, кто погоняет символ России

"Говорят, что Россия — это матрешки и водка. Не только. Есть еще мы! — мастер-наездник, 8-кратный чемпион России Андрей Корчагин вместе с женой и сыном запрягают в сани тройку лошадей.— Вот она, настоящая Россия, смотрите. А?" Лошади, черные, будто глянцевые, зло мотают головами, кажется, только отпусти — сразу унесутся в поле. "Давайте, в сани быстро! — командует Корчагин.— Не успеете сесть — эти ждать не будут!"

"Режимное животное"

В центре русских троек "Наследие", созданном по инициативе Андрея Корчагина и любителя лошадей, московского адвоката Юрия Рыбакова, содержатся настоящие "спортсмены". "Это в прокатную тройку, чтобы детей в парке катать, лучше покупать покладистых лошадок,— объясняет Корчагин.— А у нас 18 профессионалов. Они если начнут играть друг с другом, могут разбить все стены денников. Поэтому тут и укреплено все. Коллеги удивляются: "Ой, да что у вас за дьяволы? Вот у нас кони спокойные, ничего не разбивают". Я им отвечаю: "Так вы таких и выбираете". А я беру тех, от кого искры летят. Мои не будут стоять, как коровы, и ждать, пока их подоят".

База центра располагается во Владимирской области, в окружении старинных русских деревень и дубрав. Центр объединяет подготовку лошадей орловской рысистой породы для призовой троечной езды, открыта школа подготовки для спортсменов и любителей по работе лошадей в русской упряжи. Все — на деньги Рыбакова. И особых барышей с этого он пока не получает. "Таких целей и нет. Это больше для души, я прекрасно понимаю, что в это дело надо только вкладывать и вкладывать. Доходы если и будут, то, может, только у моих внуков. А наша задача сейчас — сохранить исконно русские традиции экипажной езды. Просто ежедневная работа". Юрий Валентинович мечтает, что когда-нибудь чемпионаты русских троек станут своего рода "Формулой-1" рысистого спорта, этот спорт получит государственную поддержку, будет организована Федерация русских троек, а граждане наконец поймут: тройка достойна называться главным символом России.

Ну а пока — "ежедневная работа", для души. День тут начинается в пять утра. "Сначала проверяем кормушки: проела ли лошадь корма до конца,— помощница наездника и по совместительству жена наездника, Клавдия Корчагина, приходит в конюшню самой первой.— Если не проела — значит заболела, надо смотреть зубы, живот, искать причину. В день одна лошадь должна съедать около 5 килограммов овса. А еще отруби, витамины, морковь". Но самое главное — режим. Тут у всех любимая поговорка: "Лошадь — режимное животное!" Поэтому кормят, чистят, подковывают и тренируют "спортсменов" в строго определенное время. "Стараемся все дела сделать с утра. После обеда никто не должен ходить по конюшне — лошади отдыхают, они все в своих денниках разворачиваются, становятся задницами ко входу".

У самих Корчагиных с отдыхом проблемы. То сани надо отремонтировать, то сбрую проверить. "Целый день, с утра до ночи, крутишься, крутишься,— вздыхает Андрей.— Мой брат — он серьезным бизнесом занимается — сколько раз уже предлагал: "Хватит хвосты крутить на своей конюшне за 50 тысяч рублей. Давай ко мне, начнешь работать и жить нормально". А не могу. Ну куда я без них?" Лошадьми Корчагин занимается почти 30 лет, начал еще в ветеринарном техникуме, где, кстати, с Клавой и познакомился. "Я, студент, однажды на чемпионате увидел, как тройки пролетели — фьють! У меня сразу мурашки по спине! Все, говорю, я только ими заниматься буду. Кто в России лучший троечник? К нему поеду учиться". Королем троек всех времен считается Владимир Фомин, человек, возродивший русскую тройку, автор уникальной системы подготовки лошадей. Именно его лошади участвовали в открытии Олимпиады-80, в параде на Красной площади. Практически ни один советский фильм, в котором появлялась тройка, не обошелся без Фомина: "Война и мир", "Андрей Рублев", "Метель", "Женитьба Бальзаминова", "Россия молодая", "Морозко". Именно тройку Фомина использовали в заставке программы "Вести". Поэтому Корчагин к Фомину во Владимир из Ярославля и поехал: "Он еще жив был тогда, я успел. Заплатил сразу за гостиницу. А на оставшиеся рубли купил мешок сухарей. Так и жил полгода: утром чай с сухарями, вечером чай с сухарями. А целый день на конюшне, с Фоминым".

На жертвы ради любимого дела Корчагин всегда готов. Вместе с женой они ведут "кочевой" образ жизни. "Десять лет в совхозе тройками занимались, потом у одного шефа 10 лет, у другого. Сейчас уже два года у Рыбакова, опять в гостинице живем. Но это не главное. Нам вон конный завод квартиру предлагал, но тройками заниматься там не было возможности. Так мы и минуты не думали, сразу ушли с этого завода. Мы ж "троечники", нам другой образ жизни не подходит". Однажды нужно было ехать выступать на тройке в Париж, а пришлось ехать за свои деньги, и Андрей продал машину. "Что такого? Деньги сегодня есть, завтра нет. А выступать надо, это престиж России".

Клавдия не возражает — она такая же. "Никогда мы не ссорились из-за денег или из-за бытовых проблем. Дома мы — душа в душу. Это на работе можем спорить, но только по делу. И то я чаще уступаю — все-таки он наездник, а я за ним сижу, я помощник". Дети Корчагиных выросли на конюшне. "Первые деньги они тут зарабатывали,— говорит Клавдия.— Нужен компьютер? Хорошо, у нас конюх на лето в отпуск уходит, можете занять его место. Они у нас все знали с детства: как отшагать лошадь, как собрать ее, как вычистить. Старший сын, Владимир, полюбил это дело, сейчас работает с нами, выиграл на своей тройке недавно малый Кубок России, свой фан-клуб у него в интернете. А младший — он сейчас в армии — вряд ли пойдет по нашим стопам. Ну не горит он этим. А если не горишь, то не получится ничего".

"Хвосты набок, уши в кучу!"

Принято считать, что русская тройка появилась около 200 лет назад. Но еще в XVI веке барон Сигизмунд фон Герберштейн написал свои знаменитые "Записки о Московии" — на картах в этой книге указаны явления, характерные для описанной местности, вот там тройка — три лошади, средняя — под дугой, с оглоблями, по сторонам — две пристяжные — и была нарисована. Елена Петерсон, хранитель музея при Московском ипподроме, считает, что типично русской уникальной запряжке никак не меньше 500 лет: "Какие тогда были лошади — неизвестно, но в последние два столетия звездами троек были вятки. А у людей побогаче — орловские рысаки". В конюшне "Наследия" сейчас — одни орловцы, лучшие представители породы. А на свои первые соревнования Корчагин приехал на маленьких, низких лошадках из совхоза: "Надо мной смеялись: "О, приехал на топотухах". Ну, я проиграл. А потом стал опыта набираться, к Фомину ездил с вопросами регулярно, тренировался. И как начал выигрывать! Теперь моих лошадей не называют топотухами, только по имени. "О,— говорят,— опять эти беспредельщики на своем Беспределе приехали". Есть у меня такой коренной, Беспредел. Он тоже хоть и маленький, но замордовал всех: я на нем сложил одного серьезного соперника в Ульяновске, а Раменском". Когда Корчагин выступает на коренном по кличке Жучок, соперники вздыхают: "Жучок на Жучке прибыл. Будет хитрить, тактикой нас брать".

Тройка — это единственная в мире разноаллюрная запряжка, где коренник бежит рысью, а пристяжные — галопом. Она действительно "у бойкого народа могла только родиться, в той земле, что не любит шутить". В такой команде, считает Корчагин, все важны: "Каждая наша лошадь знает, что хватать и куда бежать. Это в Европе в четверке любую лошадь ставь куда угодно — от перемены мест ничего не изменится. А у нас индивидуальный подход. Поэтому мы не за два дня ставим тройки — я месяцами объясняю лошади, где ей будет удобно, интересно. Если она съезжается налево, как левша, значит, надо ставить ее налево. Пристяжные ведь здорово помогают коренному, облегчают ему работу, вот почему тройка универсальна и для скоростной, и для продолжительной езды. Если наездник не дурак, конечно". За границей до сих пор никто не понимает, как наши наездники управляют лошадьми, которые бегут разными аллюрами. Европейцы целый фильм сняли только о руках Корчагина — спортсмены-конники говорят, что Андрей на удилах "играет".

Нет в России более титулованного "троечника", чем Корчагин. Правда, и конкурентов у него немного. Это раньше на чемпионате России бывало до 30 троек, а сейчас конные заводы, ипподромы выставляют не больше восьми. Соревнования начинаются с приветствия гостей: тройка стоит перед трибунами десять секунд, не трогаясь с места. Судьи в это время оценивают красоту упряжи, стиль, сочетание лошадей. Затем — фигурная езда, восьмеркой и вольтом, по маленькому кругу, здесь оценивается мастерство наездника в управлении. Лошади должны ехать слаженно, чтобы пристяжные не мешали кореннику, в точности, как и он, выполняя все команды. В конце проводят "гонки на приз" — несколько троек соревнуются: кто быстрее пройдет дистанцию. "До 70 километров в час развиваем скорость,— не без гордости заявляет Андрей.— Но ощущения совершенно другие, чем в автомобиле, кажется, что все 170 километров. Люди у меня и заикались, и взрослые мужики ревели в санях. Там же еще из-под копыт отскакивают камни, трава, кусочки льда — смотря, на чем ты едешь, на спортивной тележке летом или на санях зимой. У европейцев-то телеги повыше, они не видят такого. А нас все по-русски: грязища в лицо, сам летишь и все летит, как писал Гоголь — наводящее ужас движение".

Однажды европейцы к Корчагину приехали на стажировку. "Две недели они у нас тут были, учились запрягать, фигурной езде обучались. Среди них бельгиец мне один понравился, опытный наездник. Ну, я ему и предложил вместе со мной выступить на чемпионате России — как раз в Вологду нам надо было ехать. Он так обрадовался! Поставил я перед ним задачу: держать вожжу своего пристяжного, а потом передать ее мне: "Когда я крикну: "Гоу!" — отпускай и мы погоним. Понял?" Он кивает. И вот фигурку проехали, он довольный сидит сзади со второй моей помощницей, все спокойно, красиво. А когда началась гонка — хвосты набок, уши в кучу! — бельгиец впал в ступор. Я ему кричу: "Гоу! Гоу!" — а он не отдает вожжу, вцепился в нее, глаза вытаращил. Я стал одной рукой вожжу у него вырывать. Не могу — уперся он, как черт. Кричу своей помощнице: "Дашка, помоги отобрать!" Еле-еле вдвоем выдрали. Пришли вторыми. Бельгиец весь белый, как ваш телефон: "Это из-за меня". Мы давай его успокаивать: "Нет, не переживай, просто наши лошади не были готовы на эти секунды". А он чуть не плачет: "Я как вздохнул на старте, так только на финише и выдохнул, испугался". Он не представлял, что будут такие скорости. Поэтому они, иностранцы, и не понимают философию русской тройки. Они думают, что тройка — это просто три лошади рядом. Глупые. Тройка — это птица!"

"Политический вопрос"

"Я с кобылами стараюсь не работать,— признается Корчагин.— С ними договориться труднее. Вот она вроде сломалась, покорилась тебе, а через полчаса у нее снова прилив сил, и она опять не слушается. Жеребцы жестче бывают, но их характер намного легче сломать, чем кобылий. Жеребцы если признали тебя главным, то и дальше соблюдают иерархию. А эти женщины!.."

Впрочем, и жеребцы у Корчагиных не такие уж покладистые. "У лошадей, как и у людей, разный нрав, разные мечты,— улыбается Клавдия.— Есть среди них спокойные трудяги, которым только лес возить или прокатом заниматься. А у нас бойцы. К ним подход нужен. Внимание и только внимание". Корчагины уверены, что лошади все понимают: умеют считать, следят за временем. "Мы обычно работаем 20 минут,— говорит Клавдия.— Если заходишь, к примеру, на 23-ю минуту, они на тебя уже косятся: "Ты что это?"". Недавно Андрей и Клавдия выпали из саней во время тренировки: "Потоп, наш коренной, споткнулся, мы во время толчка и вывалились. А у него же наглазники, он не заметил, что нас сзади уже нет, убежал с санями на дорожку. Мы встали, любуемся: Потоп, как положено, семь кругов сделал, сам правильно развернулся где надо и финишировал. Андрей смеется: "Смотри, по системе отработал"".

Самый "вредный" конь — Префект. Сейчас он на пенсии, а во время спортивной карьеры не было ему равных, "от всех уезжал на полкруга". Но была у Префекта особенность — любил он проскочить финишный столб галопом. А это сразу дисквалификация, коренные всю дистанцию должны идти рысью. Префект это прекрасно знал, дома какие ему только столбы ни ставили, этот свой фортель не выкидывал. Но на чемпионатах любил повыпендриваться, чтобы весь стадион охнул: "Опять галоп?" Андрей качает головой: "Хитрый! Из вредности так делал. Он знал, где точно столб стоит на Московском ипподроме и в Раменском, там и переходил на галоп. Поэтому побеждали мы в других городах, где про столбы ему ничего не было известно".

Сейчас Корчагин, как когда-то его учитель, снимается со своими подопечными во всех фильмах, где нужны тройки. Приглашают его и на фестивали, конные праздники. Недавно вот вернулись из Финляндии. "Там были дни русской культуры, ну и нас с другими артистами туда повезли — есть ли что-то более русское, чем мы? А перед показательными выступлениями зашел руководитель делегации и стал нас настраивать, как когда-то сотрудники КГБ хоккеистов: "Ребята, это не только спортивный, но и политический вопрос. Вы не должны опозорить Родину". А что нам объяснять? Разве же мы враги своей стране? Мы сами того же хотим — прославить Россию. Тем более мы знали, что финны не хотели санкции поддерживать, что они к нам всей душой. Да о чем разговор! У нас самих внутри все ликует, когда люди видят нашу удаль: хоть в колхозе "Тридцать лет без урожая", хоть на самых лучших ипподромах мира. Мы же и так патриоты. Вон мой сын, Владимир, привязал на свою дугу георгиевскую ленточку. Сам, по велению сердца. И я бы привязал, да у меня кольца нет, и я вообще стараюсь слишком не украшать свои тройки. Все эти разноцветные росписи, бантики, кокошники — это глупости. Красота — она в другом. Вот в Аахене мы были — Меркель там, президенты, полный стадион людей. Ну мы фигурку показали — без шлемов, в русских костюмах — все аплодируют. Но мне не хватает. Стал я искать место, где можно разогнаться. "Девчонки,— говорю своим,— покажем немцам, что такое настоящая Россия?" И мы как рванули — у меня фуражку сдуло, а все эти 70 тысяч зрителей вскочили и разом выдохнули: "Ууух!" Вот так! Получите!"

Клавдия говорит, что наибольший восторг испытывает во время соревнований, когда лошади выходят на финишную прямую: "Они сами все понимают, знают, что надо победить. Но мы все равно их подбадриваем. Всю дистанцию сидим тихо, как мышки, а на финише начинаем кричать, топать ногами. И тут такое как снисходит на нас всех: кони, мы — будто одно целое, летим вместе. Классика: какой же русский не любит быстрой езды? И я ее люблю, дышу этим, мне совсем не боязно... Я только войны боюсь. Но если надо..." Андрей сурово добавляет: "Пугают нас санкциями, войной. Нашли чем! И кого! Мы уже столько всего видели. Это они даже на тройках боятся ездить, все им страшно, все опасно, все чтобы по технике безопасности. А нам-то чего страшиться? Скорости, льда, нищеты, голода? Я иногда после заявлений этих всех Псаки думаю: да неужели мы теперь не объявим войну Америке? Черт побери все, пусть все закружится, завертится, пусть хоть что будет... Главное — чтоб боялись, знали нас. Чтобы посторанивались. Дорогу!"

Источник: kommersant.ru