Путешествие на вертолете по Северному полюсу

Михаил Фарих, пилот-любитель клуба «Авиамаркет», впервые в мире на вертолете Robinson R66 достиг Северного полюса в команде с к.в.с. Дмитрием Ракитским, совершив перелет Москва — Северный полюс — Москва в 2013 году. В том же году он же впервые в истории российской и советской вертолетной индустрии организовал и возглавил кругосветный перелет на вертолетах Robinson R66. За что получил звание «Пилот года» на престижной вертолетной премии.

Фото: Авиамаркет/Хелипорт Москва

Его дед был одним из первых полярных летчиков страны, а отец — летчиком-испытателем. Михаил с детства мечтал летать, но не сложилось. Сначала служба в Красной Армии, потом подался в бизнес, потом появились деньги, но не было времени. Однажды ему попался на глаза рекламный щит с вертолетом и… он не раздумывая пошел учиться. В 49 лет Михаил Фарих получил пилотское свидетельство, в том же году свидетельство частного пилота JAA Великобритании. В 2010 году — сертификат частного пилота США, купил вертолет, и с тех пор, с 2008 года, как сумасшедший, начал летать практически по всей планете, сделав из своего хобби вторую профессию.

Северный полюс — это доступно

— Михаил, как вы оказались на Северном полюсе?

— Я давно знаком с Олегом Проданом, организатором экспедиции «По следам двух капитанов», который несколько сезонов отработал на Земле Франца-Иосифа. В том году он планировал забросить на известные места нахождения корабля Брусилова «Святая Анна» радиобуи, чтобы отследить предполагаемый дрейф судна. Он взял на себя всю организацию перелета, договорился с пограничниками в том числе о том, что они повезут все тяжелые вещи на своих больших машинах и помогут нам с топливом. Мне оставалось только найти вертолет. Это было примерно за 10 дней до вылета.

— Не страшно было, ведь до вас еще никто на Робинсонах на полюс не летал?

— В летных характеристика машины мы не сомневались. Но у маленького Робинсона есть одно серьезное ограничение: количество груза и людей, которых можно взять на борт. Одновременно с нами на саммит стран — участников арктического бассейна летели 2 больших вертолета обеспечения. Олег договорился, что они повезут туда корреспондентов и прочее оборудование. От Москвы до Земли Франца-Иосифа мы летели вдвоем с Дмитрием Ракитским, шеф-пилотом авиаклуба «Авиамаркет», предоставившим вертолет. Сам процесс выброски буев на лед в океане должны были снимать корреспонденты из вертолета Ми-8. Но в последний момент пограничное командование запретило им туда лететь. А этот же борт должен был забросить для нас бочку керосина, 200 литров, на остров Рудольфа. Журналисты чуть не плакали. Мы посчитали загрузку, прикинули погоду, температуру воздуха, от которой много зависит, ветер на старте и сказали, что помимо Олега, который руководил экспедицией, мы возьмем с собой одного самого легкого оператора, который поделится отснятым материалом с остальными. Так и сделали.

Фото: Авиамаркет/Хелипорт Москва

— Обошлось без происшествий?

— Уже надо океаном выяснилось, что у нас умер насос перекачки топлива из дополнительного бака в основной. Запасной насос не взяли по причине загрузки. Мы решили, что лучше устранять проблему на земле, чем на дрейфующих льдах. Дошли до необитаемого острова Рудольфа, где была старая заброшенная зимовка, и начали переливать топливо с помощью единственной емкости, которую нашли на борту, — это была пол-литровая пластиковая бутылочка из-под минеральной воды. С помощью тонкой трубочки, через которую мы замеряли уровень топлива, надо было перекачать минимум 60 литров. Через трубочку пол-лира наливалось за 1 минуту, а это значит, что 60 литров — это 120 минут или 120 бутылочек. Причем каждый раз нужно было с этой бутылочкой обежать вокруг вертолета, поскольку горловина бака с другой стороны, открыть бак, вылить, вернуть бутылочку на место и опять минуту наливать. Перспективы просто «отличные»!

Нас было четверо, и в процедуре переливания один явно был лишний, поэтому Олег пошел на разведку и принес с заброшенной полярной станции пятилитровую пластиковую канистру из-под минеральной воды. Ее мы наливали уже 10 минут, а в это время грели замерзшие руки подмышками и приходили в себя. На улице было не очень холодно — 22, но дул ветер 20 метров в секунду, и была пурга. Пальцы себе, конечно, отморозили. Потом в домик пошел Дима Ракитский и принес толстый кусок резинового шланга, через который керосин сливался уже не 10 минут, а 2 минуты. Дело пошло веселей, и мы налили не 60 литров, а литров 100 с запасом. Наше счастье от содеянного было почти безграничным, и мы подумали: «а не замахнуться ли нам на Вильяма нашего Шекспира» — не махнуть ли нам на Северный полюс?

— То есть решение принималось, что называется, с колес...

— В общем, да. Обратно надо лететь с пограничниками, поскольку без них нас никто не заправит на промежуточных пунктах. А пограничники ждут конца саммита, который еще не начался. Короче, замкнутый круг. У нас образовались трехдневные каникулы, и мы решили, что завтра идем на полюс. Подали план полета через Москву, и нам его, как ни странно, утвердили. Стартовали на следующий день с Франца-Иосифа. Шли туда чуть меньше семи часов. Непосредственно на полюсе я отправил на базу в Москву эсэмэску с координатами, ведь наш Робинсон на макушке планеты был первым. И вот уже пора лететь обратно, мы сели в вертолет и поняли, что двигатель не запускается. Я пошутил, что «во всей истории человечества всегда учитывались безопасные посадки на полюсе, а не взлеты». Но Дима очень опытный летчик. Он постучал по корпусу стартера и все завелось. Оказывается, это болезнь стартера, переходящая из поколения в поколение вертолетов.

Фото: Авиамаркет/Хелипорт Москва

Когда мы наконец запустили двигатель, мимо шел Ми-8. В эфире шли обычные переговоры и вдруг пауза, и голос вертолетчиков: «Наблюдаю Робинсон, взлетевший с полюса». Они даже представить себе не могли, что Робинсон мог здесь оказаться. И еще больше они удивились, когда услышали ответ на русском языке: «Мы вас тоже наблюдаем. Привет героям-полярникам Аэрогео!» Бедные ребята чуть микрофонами не поперхнулись. «А от кого привет?» — спрашивают. Мы говорим: «От героев-полярников Авиамаркета». Вот так мы и побывали на Северном полюсе. Впервые в истории на этом вертолете. Кстати, мы потом с этими ребятами встретились в Красноярске, когда возвращались с кругосветки и сидели на базе Аэрогео на заправке по дороге домой. Один из пилотов говорит: «Я был на том борту. Так это вы были? А мы привезли туристов. Пока они хороводы водили, время прошло. Мы вернулись на полярную станцию „Борнео“, хотели с вами познакомиться, а вы уже улетели». Вот такой у нас маленький земной шар.

— А когда задумались его облететь?

— К кругосветке мы готовились достаточно давно. Как правило, народ летит на восток, потому что дуют господствующие ветра и лететь быстрее и проще. Изначально мы хотели облететь все Соединенные Штаты. В 2012 году я отправил запрос в американские инстанции и через 2 недели получил ответ, что мой запрос отвергнут, потому что накануне были приняты новые правила, в соответствии с которыми «воздушным судам, зарегистрированным в 7 странах, включая Россию, полеты в воздушном пространстве по правилам визуальных полетов запрещены». Это такой специфический запрет в отношении маленьких вертолетов, для которых приборные полеты запрещены в принципе. Поэтому мы полетели вокруг Европы, но мысль о кругосветке осталась.

Мне во сне пришла идея, что если мы полетим не на Восток, а на Запад, то пролетим уже большую часть пути, и будем проситься домой через маленькую американскую Алясочку. За два месяца до кругосветки я полетел в Канаду на разведку. Я знал, что штаб-квартира по «борьбе с американцами» будет в Ванкувере, потому что это Канада, куда нас пускают. Рядом в 2–2,5 часах езды на машине находится американский Сиэтл. Туда на машине нас тоже пустят. Там есть все нужные люди, к кому можно обратиться, журналисты-корреспонденты, с которыми можно поговорить о том, что все люди рождены равными, что в 30-м году мой дед без всякой американской визы и прочих документов перелетел из Сибири на Аляску, привез тела двух американских пилотов, погибших на Севере России, и ему вручали ключи от маленьких городишек. А спустя 80 с лишним лет его внук, имея все визы и пилотское американское свидетельство, не может эту Аляску пересечь…

Фото: Авиамаркет/Хелипорт Москва

Прилетев в Ванкувер, я подружился с ребятами-летчиками моего возраста, и один из них решил нам помочь. Он два месяца вел переписку со своими американскими коллегами. Мы уже стартовали в кругосветку, но еще не были уверены, что Америка нас пропустит. На следующее утро после прилета в Ванкувер ребята встретили нас радостными криками, показывая только что полученный, еще теплый факс с разрешением 4 дня лететь по Америке с посадкой на трех аэродоромах. В итоге нам хватило трех дней с посадкой на двух аэродромах. Маршрут был Аляска — Бухта Провидения — Анадырь.

— Как встретила заграница?

— На первом же аэродроме в Канаде к нам подъехала пограничная машина с таможенниками. Сотрудница стала задавать традиционные вопросы «что везем?» и увидела хозяйственную сумку, из которой торчит палка колбасы, а внутри консервы, огурцы, помидоры, хлеб. «А это что?» Я говорю: «Мы завтракаем в отеле. Ужинаем, как правило, тоже в отеле, если успеваем до закрытия общепита. А днем просто садимся где-то на пикник, и у нас ланч. Нам же надо что-то есть». Она задумалась и говорит: «По правилам карантина, все это надлежит изъять и сжечь в специальной печи. Но у нас аэропорт не оборудован такими печами. Я уверена, что когда вы приземлитесь в настоящем международном аэропорту, обязательно сдадите все это в печь». «Конечно, сдадим!» — закивали мы. Она визу поставила: «Добро пожаловать в Канаду!» Через неделю влетаем в Америку. Встречает офицер, тоже видит эту сумку. Сверху лежала упаковка канадских крекеров, которые накануне купили, а остальных консервов под крекером он «не видит». «В принципе, это высушенный продукт, я не думаю, что он представляет опасность», — тоже ставит печать и «добро пожаловать».

— А как вас встретила родная страна?

— Прилетаем на родину — Чукотка, бухта Провидения. В Росавиации следят за нашим полетом. Мы заранее, как положено, подали план полетов, даже попросили вылететь на час позже, т.к. аэродром открывается в 10 часов. Минут за 8 до посадки Анадырь нам говорит: «Попробуйте связаться с аэродромом, они уже, наверно, открылись». Мы прощаемся с Анадырем, связываемся с аэродромом, они нас слышат, мы садимся. Смотрю, стоит пограничник и держит автомат не так, как обычно держат, когда все хорошо. Подъезжает грузовик, а оттуда, как горох, сыплются бойцы и оцепляют площадку с вертолетом. Я выхожу из вертолета, ко мне подходит старший лейтенант, очень удивляется, когда я с ним говорю по-русски. «Вы русский?» — «Конечно». — «А документы есть?» — «Вот паспорт». Подходит подполковник, говорит, что мы нарушили госграницу, что войска тихоокеанского флота, у которых сейчас учения, хотели нас сбить, потому что мы над ними летели (а мы, между прочим, ничего крупнее рыбацкой лодки не видели). Они начинают вслух обсуждать, как нас рассадить по отдельным камерам за незаконное пересечение границы РФ. Хорошо, что мне удалось вместе с подполковником подняться на вышку к диспетчерам. «Ребята, у вас есть наш план полетов?» — «Да». В общем, авиационные власти не скоординировались с пограничными, как это бывает, не сообщили им. Но мы-то тут при чем? Все это продолжалось три часа. Нас держали под замком, изредка разрешали мне выйти покурить. Когда все кончилось, еще один подполковник появился. Я спрашиваю: «Можем лететь?» Первый с разочарованием в голосе: «Ну, да... можете». А второй говорит: «Вы же летите кругосветку, у вас должны быть какие-то сувениры?» Я ответил: «Подполковник, для вас у нас сувениров нет». И мы улетели.

Фото: Авиамаркет/Хелипорт Москва

— Надеюсь, такой «теплый» прием оказался исключением?

— Как правило, в путешествиях нас везде встречали хорошо. Всегда предлагали взять с собой всяких вкусностей, но мы, зная, что в итоге все пропадает, вежливо, но твердо отказывались. Однажды нам подсунули емкость с жареной рыбой в кляре. Очень вкусно! Мы ее ели два дня, а на третий пришлось угостить собаку, сами есть уже боялись. В Пскове нас угостили корюшкой. Дали столько, что оба вертолета тут же ей провоняли. Ели мы ее ели, и все равно в итоге большую часть отдали в Португалии. Вообще, гостинцами и приятными сюрпризами наши путешествия по России и Европе оказались богаты. Несмотря на то что широкую рекламную кампанию путешествию у нас сделать не получилось, очень много народу за нами следило, в том числе и в таких глухих уголках, как, например, Фарерские острова, которые и на карте-то не разглядишь, а нам там, между прочим, увидев наш вертолет, даже привет передали.

Когда летели над Испанией позвонил один человек и сказал: «Я слежу в интернете за вашим полетом. Вы будете мимо Малаги скоро пролетать. Там справа от вас будет маяк. Когда его пролетите, вы летите пониже, помедленнее и поближе к берегу». «А зачем?» — спрашиваю я. «А увидите!» — отвечают. Там оказался пляж, люди загорают и вдруг разворачивают плакат 3 на 2 метра, а на нем на белом фоне толстыми красными буквами было написано «Ура». Мы так и не поняли: то ли это была простыня из гостиницы, то ли кусок ватмана, но было очень приятно.

В Португалии садились на маленький аэродром, и там в нашу честь какие-то люди растянули российский флаг. Это оказались местные авиаторы, один наш бывший соотечественник из Украины. Они организовали нам вечер в рыбном ресторане и не позволили заплатить ни доллара.

В Париже один товарищ оплатил нам пять номеров в отеле, дал на все время микроавтобус с водителем, накрыл прекрасный стол. Потом французы нас сопровождали до Ла-Манша на маленьком самолете. Там мы сели на заправку, и оттуда нас сопровождали уже английские друзья в полете через Ла-Манш. И в Лондоне наш друг, прекрасный летчик, обслужил наши вертолеты, потратил на нас кучу времени и денег не хотел брать. В итоге согласился взять только сумму для зарплаты персонала.

Фото: Авиамаркет/Хелипорт Москва

— В итоге сколько времени заняла кругосветка?

— Говорят, мы летели 44 дня, а в действительности 43, потому что когда мы взлетели с Аляски, было 11 утра 1 сентября. А через 3 часа в Бухте Провидения было уже 10 утра 2 сентября. То есть за это время мы на одну ночь меньше спали.

— В этом году вы получили премию Ассоциации Вертолетной Индустрии «Лучший по профессии». Это как-то связано с кругосветкой?

— Премию дали, видимо, за сумму достижений. Меня четыре раза номинировали на премию «Пилот года» и наконец в этом году почему-то вручили премию «Пилот-спортсмен года». Хоть я и не спортсмен вовсе. И даже не физкультурник. И перед настоящими спортсменами мне даже неловко теперь. Это не то, чем я горжусь. Другое дело — наша кругосветка. Все члены экспедиции получили медали Федерации Вертолетного спорта, а 30 сентября Книга рекордов России зарегистрировала рекорд Первого кругосветного путешествия на вертолетах. Так что на своем опыте могу доказать, что как бы вы ни были заняты по жизни, всегда можно найти время для своей мечты.

Источник: strana.ru