Гатчина — уникальное место

Среди императорских резиденций Гатчина — золушка. Уникальное место: не только самый большой в Европе парковый массив, многочисленные, пригодные для купания озера, но и город с несколькими крупными заводами, двумя железнодорожными вокзалами, аэродромом, вузом, двумя драматическими театрами и даже синхрофазотроном. Если бы Ленинградская область думала выбирать себе столицу вне Петербурга, кандидатом номер один, несомненно, стала бы Гатчина.

Фото: Александр Щепин/Фотобанк Лори

С новгородских времен на месте нынешнего райцентра находилось большое новгородское село Хотчино. Петр отдал его под летнюю резиденцию своей сестры Натальи Алексеевны и оно стало называться мызой Гатчина. Дворцовая резиденция и парк возникают здесь, когда мыза передана была фавориту Екатерины II, убийце ее мужа Петра III — Григорию Орлову. Ну а после смерти Орлова, ставшего в екатерининское время графом и генерал-аншефом, императрица выкупила его усадьбу для своего единственного сына Павла, которого она терпеть не могла и потому желала удалить из соседнего с Царским Селом Павловска куда-нибудь подальше.

Тринадцать лет, с 1783 года прожил Павел во дворце Григория Орлова — человека, к которому он с детских лет питал ненависть и отвращение. За все это время Екатерина ни разу не удосужилась посетить сына и невестку — Марию Федоровну в их уединении. Характер у цесаревича был тяжелый, и, по словам современника, он провел гатчинские годы, «упражняясь в тирании». Любимым занятием Павла был фрунт; он с утра до вечера муштровал «гатчинцев» — две с половиной тысячи солдат и моряков небольшой флотилии, крейсировавшей по Белому озеру. Из лиц, приближенных к «малому двору», выделялись многолетняя фаворитка Павла фрейлина Нелидова, «турецкой крови, французского воспитания», «ографствованный камергер» Кутайсов и будущий всесильный фаворит Александра I Аракчеев.

Гатчина. Приоратский дворец. Фото: Виктор Карасев/Фотобанк Лори

В ночь на 5 ноября 1796 года Павлу и Марии Федоровне приснился одинаковый сон: будто некая невидимая сверхъестественная сила возносит их к небу. Днем в Гатчину неожиданно прибыл последний фаворит Екатерины — Платон Зубов. Говорят, Павел, увидев его, впал в ужас — он ожидал ареста и заключения в крепость (Екатерина намеревалась передать престол старшему внуку Александру Павловичу, минуя нелюбимого сына). Зубов между тем привез весть о смерти императрицы. Загоняя лошадей, новая императорская чета устремилась в столицу и уже через четыре часа была в Зимнем дворце.

Пять лет павловского царствования — время, когда Гатчина по пышности считалась первым дворцово-парковым комплексом Европы. После французской революции, казалось, все увеселения Версаля и Трианона перенесены в Гатчину. Здесь, в Приорате, помещался капитул мальтийского ордена, в Большом дворце заседал сенат, играл императорский театр, состоялись свадьбы императорских детей цесаревича Александра и великой княгини Елены Павловны. Тут новая фаворитка Павла, Лопухина, ввела в моду вальс.

Белый зал Гатчинского Императорского дворца. Фото: Андрей Кекяляйнен/Фотобанк Лори

Слава Гатчины была, впрочем, недолгой. 11 ноября 1800 года императорская чета перебралась на зиму в только что отстроенный в столице Михайловский замок. Через пять месяцев Павла забили насмерть заговорщики. Его дети и внуки избегали гатчинскую резиденцию.

Большой двор вернулся в Гатчину только при правнуке Павла — Александре III. Склонный к тихой семейной жизни государь полюбил здешний провинциальный уклад. Император бил острогой озерных щук, а чрезвычайные и полномочные послы прибыли для приема как раз в то время, когда он рыбачил. И Александр произнес знаменитое: «Когда русский царь ловит рыбу, Европа может подождать». После смерти государя вплоть до революции Гатчина оставалась летней резиденцией вдовствующей императрицы Марии Федоровны.
В чистеньком дворцовом городке в начале века жило примерно 18 тысяч человек. Поздней весной город утопал в сирени многочисленных садов и огромных парков. Чистота и порядок были образцовые. Простота сообщения с Петербургом, чистый воздух, наличие женской гимназии и реального училища заставляли переселяться сюда многих столичных жителей, самыми знаменитыми из которых были Александр Куприн и карикатурист Петр Щербов. Тон задавали военные: в Гатчине стояли «синие кирасиры» — один из полков гвардейской кавалерии.
Кирасиры слыли лучшими в гвардии кавалеристами-спортсменами, сплошь и рядом выходя победителями на concours hippiques не только в Петербурге, но и за границей. Смотры полка, выезжавшего на рыжих конях-великанах (первый эскадрон золотисто-рыжие, второй — рыжие белоногие с проточиной, третий — рыжие со звездочкой, четвертый — темно-рыжие и бурые), были одним из красивейших зрелищ предреволюционной России. В 1910 году в Гатчине расположилась первая Воздухоплавательная школа с аэродромом. В небе над городом ее выпускник штабс-капитан Петр Нестеров первым в мире выполнил свою знаменитую петлю.
Судьба России снова решалась в Гатчине в эпоху предреволюционных смут, и снова роковые события происходили в ноябре. В 1917-м отсюда Керенский и генерал Краснов пытались организовать поход на только что захваченный советами Петроград. В ноябре 1919-го под Гатчиной решилась судьба армии Юденича. Красноармейцы под руководством Льва Троцкого, возглавившего в пешем строю атаку, отбили город у белых, названный в честь победителя Троцком. В 1929 году город переименовали в Красноармейск, а в 1944-м вернули историческое название.

Фото: Виктор Карасев/Фотобанк Лори

Нынешняя Гатчина производит странное, смешанное впечатление. Население пестрое: множество заводов, цыганская колония, облюбовавшая один из городских районов — Мариенбург. Научные работники из ПИЯФа (крупнейшего академического института по изучению ядерной физики), солидные офицеры-отставники, селившиеся здесь во множестве, расхристанные солдатики из размещенных в городе воинских частей, молодежь, работающая в питерских компаниях и приезжающая в город вечерами и на weekend.

Столь же разнообразна застройка — в центре и у Варшавского вокзала. Почти московская путаница из старых казарм, особняков модерна, сталинских административных зданий с колоннами, церквей неорусского стиля. В предместьях — Мариенбурге, Малой и Большой Загвоздках — деревянные домики, козы, коровы, мотоциклы с колясками — обычная сельщина. В новых районах — Хохловом поле, Въезде, Аэродроме — как в Питере где-нибудь на Комендантском аэродроме или севернее Муринского ручья.

Городской Бродвей — пешеходная зона на Соборной улице, ведущей к здешнему Дуомо, кафедральному собору Петра и Павла. Мимо собора на телеге едет большая цыганская семья сильно навеселе, поют песни. У церкви телега останавливается: глава семьи сходит и истово крестится. Снова взбирается на облучок, молодецки гикает, затягивает прерванную песню.

Администрация мечтает пустить по гатчинским улицам троллейбусы. Промышленность отошла от глубокого кризиса 1990-х: местная пресса заполнена объявлениями о свободных вакансиях — квалифицированным рабочим предлагают 1000 долларов в месяц. На базе бывшего ПТУ создан Областной институт экономики и хозяйства.

Ощущение провинции, но не предместья. Коренной субстрат из потомственных гатчинцев чтит свою «самость», помнит традиции и ностальгирует по былому величию. Что-то от Петербурга: золотой век — в прошлом.

Источник: Страна.ру