«Выжить можно и при падении с девяти километров»

При крушении двухмоторного самолета L410 в Хабаровском крае выжила четырехлетняя девочка, которая летела без родителей к бабушке. Ребенок получил сотрясение мозга и несколько переломов. Бывший военный летчик, а ныне — пилот гражданской авиации Виталий Соколовский отмечает, что похожие счастливые случаи в истории авиации случаются, и если пассажиру повезет сидеть в удачном месте и в правильной позе, то при авиационном происшествии он может остаться в живых.

— Насколько велика вероятность остаться в живых при падении с высоты 600 метров?

— При такой высоте шансы выжить еще есть. Они относительно большие: летчики еще видят землю. Иногда при подобных падениях так и получается, что выживает часть людей. Например, катастрофа военно-транспортного Ан-26 на Камчатке в 1983 году. Тогда погибли 35 человек, а выжили шесть (в некоторых других источниках указывается, что выживших было двое или четверо — «Газета.Ru»). Там тоже падение было с высоты примерно 700 метров. Все зависит от мастерства пилотов и от того, что происходит на борту летательного аппарата: разрушение его корпуса, падение в целом виде или что-то еще.

При падении у экипажа есть шанс спланировать. Это самый благоприятный вариант, при нем шансов спастись гораздо выше, чем при неконтролируемом падении или, тем более, при случаях, когда самолет разваливается в воздухе. 

Еще немалую роль играют метеорологические условия и техническое состояние воздушного судна.

— Какие самые, на ваш взгляд, невероятные случаи спасения людей происходили при авиакатастрофах?

— Наверное, одним из таких случаев можно назвать катастрофу под Благовещенском в 1981 году, когда гражданский Ан-24 столкнулся с бомбардировщиком Ту-16. Там выжила женщина, Лариса Савицкая. Она была в хвосте, который спланировал очень удачным образом. Дело в том, что хвост самолета имеет как горизонтальное, так и вертикальное оперение. И получилось, что он стал как бы маленьким самолетиком, и при падении с почти 6 тысяч метров человек выжил, падая в куске металла. Этот хвост сыграл роль планера. Она сидела рядом с мужем, супруг погиб, а она получила ряд переломов, но выжила и даже потом смогла родить ребенка.

Ну и катастрофа в Шереметьево Ил-86. Это было единственное в истории крушение самолетов данного типа. Люди в самолете упали с 200 метров, причем в неконтролируемом падении. Но двоим стюардессам — Татьяне Моисеевой и Арине Виноградовой — повезло.

— Как думаете, в какой части самолета наиболее безопасно сидеть на случай его падения?​

— Все зависит от того, как именно самолет падает или снижается. Если он идет вниз как планер, а пилоты пытаются его посадить, то, конечно, задняя часть самолета является более безопасной. Это хвост и вторая половина фюзеляжа. Если же самолет падает, как камень, вниз, как, например, Ту-154 под Донецком в 2006 году, то тогда нет никакой разницы, где сидеть: погибнут, скорее всего, все.

Хотя были случаи, когда самолет терял управление, но летчики его сажали, причем сажали так, что в живых оставались все. Это экстренная посадка на воду самолета Ту-124 в Петербурге, который в 1963 году летел рейсом Таллин — Москва. Его сажали в практически неуправляемом виде на Неву. И никто не погиб! Все зависит от того, что случилось с самолетом, как он двигается к земле, есть ли у него хоть какое-то управление.

— При экстренных ситуациях пассажирам всегда советуют закрыть голову руками и наклониться к коленям. Почему?

— Видите ли, это все связано с физиологией человека: он в утробе матери именно так и находится, в сгруппированном виде. Он как бы защищает себя сам от каких-то резких толчков. Тело малыша образует единый «кулак». Природа так сделала неспроста: это совершенный механизм защиты.

При аварийной посадке стюардессы подсказывают, как максимально обезопасить себя и свести к минимум травмирование. А опытным путем установлено, что это именно такая «первородная» поза.

Впрочем, если вам этот термин не очень нравится, можно привести другой пример: спортивные гимнасты при выполнении сложных акробатических номеров точно так же группируются. И тоже неспроста. Это наиболее подходящая поза, которая минимизирует повреждения человека при столкновении с препятствием.

— Какие самолеты, на ваш взгляд, более безопасные: наши или импортные?

— Так однозначно нельзя сказать. Наши самолеты — Ту-154, Ил-62 — не теряли управление даже при выходе из строя всех двигателей. Это происходит за счет авторотации и некоторых иных свойств летательного аппарата. Современные самолеты компьютеризированы. Пилоты только подают им сигналы через разные устройства, а компьютерные приборы управляют исполнительными механизмами, которые, собственно, и передвигают рулевые поверхности.

Насколько велика вероятность отказа приборов или всех двигателей? И такие случаи были. Каждый самолет имеет свои плюсы и минусы. Ну а вообще, авиация — самый безопасный вид транспорта, там катастрофы случаются гораздо реже, чем при ДТП. Это неоднократно подтверждается статистикой.

— А что можете сказать о самолете L410? Насколько это надежная машина?

— Это чешский самолет. Он надежен в целом, так как в свое время эти самолеты делали для первоначального обучения курсантов. Прежде чем самолет поступал в летное училище, его двигатели другие агрегаты подвергались тщательному анализу, чтобы свести к минимуму возможность того, что действия курсантов приведут к авиационному происшествию. Ведь ученик в принципе не может все так же адекватно сделать, как пилот с опытом. Именно на этих машинах курсанты вылетают самостоятельно, без инструктора. Естественно, эти самолеты отвечали самым высоким требованиям к аварийности.

Эта машина легка в управлении, не имеет сложных пилотажных приборов. Но с каждым механизмом может случиться отказ. 

Почему он упал? Может быть, двигатели отказали из-за попадания в них льда. Может быть, пилоты случайно столкнулись с землей при заходе на посадку, такое тоже бывает.

gazeta.ru