«Нельзя людей обманывать»

Два года назад, 29 мая 2012 года, Иркутскую область возглавил Сергей Ерощенко – известный в Сибири бизнесмен и меценат. О том, каких перемен в регионе за это время ему удалось добиться, каким должен быть современный руководитель, как улучшить инвестиционный климат в крае и повысить его привлекательность для развития туристического бизнеса, Сергей ЕРОЩЕНКО рассказал на традиционной летучке в редакции «Новых Известий».

– До недавнего времени Иркутская область во многом ассоциировалась с печально известным целлюлозно-бумажным комбинатом, который на протяжении десятилетий загаживал озеро Байкал и который наконец-таки закрыли. Не обидно?

– Наверное, это закономерно. Иркутская область настолько разнообразна и богата, что ее можно назвать опорной территорией страны. Здесь изобилие природных ресурсов – золото, нефть, газ, лес, соль и т.д. В регионе развиты металлургия, нефтехимия, гидроэнергетика и другие отрасли. У нас высокий трудовой потенциал. Каждый пятый житель Иркутска – студент, а высшая школа достаточно сильно ориентирована на обслуживание отраслей, которые представлены в области. Но не всякое производство является фактором роста. Конкурентным преимуществом – да, но не всегда фактором развития. Вот, скажем, Венесуэла – один из крупнейших в мире производителей нефти, но это как-то не очень помогает ей в развитии. Чтобы фактор роста появился или проявился, надо соединить в единое целое все имеющиеся преимущества и плюсы и сконцентрировать на главном направлении. Продолжительное время в Иркутской области сталкивалось большое количество коммерческих и других интересов, в том числе по отношению к ЦБК, которые не способствовали общему экономическому росту. В итоге на слуху оказывался Байкал как мировая природная жемчужина и ее отравитель в лице ЦБК, а многое другое оставалось для внешнего мира в тени.

– С точки зрения экологов и рядовых граждан, закрытие ЦБК – благо, поскольку речь идет о Байкале. Но ведь для любой власти закрытие любого предприятия, не говоря уже о крупном, сопряжено с немалыми проблемами, прежде всего социального характера. Что перевешивает?

– Я не говорю об экологической составляющей, здесь все ясно – ЦБК отравлял великое озеро, а потому должен был исчезнуть. Другой момент – сам факт существования комбината ставил крест на развитии других направлений экономики, особенно на юге Байкала. По этому пути дальше нельзя было идти. Действительно, проблемы после закрытия комбината появились. Главная – трудоустройство 800 человек, которые остались без работы. При этом значительная часть рабочих имеет возраст свыше 50 лет. Это означает, что их трудно переучивать. Были предложения об упрощенном перепрофилировании ЦБК, но это тоже невозможно, потому что из цеха не сделаешь гостиницу, а из мастера целлюлозы – отельера. Но мы очень серьезно подходим к этой проблеме и надеемся, что станем в России одним из примеров того, как можно цивилизованно закрыть вредное производство и цивилизованно же решить все связанные с этим проблемы. Конечно, это непросто, тем более что многие руководители, депутаты строили на этой болезненной теме политические карьеры. Впрочем, на протяжении десятилетий на всех выборах нещадно эксплуатировались и другие не менее острые темы –строительство нового аэропорта, новой дороги на Байкал… Выборы заканчивались, и все оставалось по-прежнему. В Иркутской области живут замечательные люди, которые многое могут понять, принять, простить. Одного нельзя позволять в общении с ними – обманывать.

– То есть вы хотите сказать, что нынешние власти в Иркутской области никогда и никого не обманывают?

– Очень важно самому не врать – это мое личное кредо. Того же я требую от своей команды. Если все заканчивается обещаниями и посулами, ничего не получится – ни доверия, ни дела. Иной раз приезжаешь в отдаленный поселок, а там школа 1932 года с разваленным полом. Обещаешь исправить. И ты обязан это сделать, в лепешку развиться, но сделать. Сейчас для нас важна, например, тема детсадов. Мы обязались в 2015 году полностью решить эту проблему, и мы ее решим. У нас ни один социальный объект не строится больше года. Кстати, в поездки по районам области обязательно берем с собой депутатов разных уровней: обещали – отчитывайтесь.

– В некоторых регионах, как рассказывают, к визитам губернатора в глубинку чистят улицы, красят стены, готовят специальных людей, чтобы глава региона радовался достижениям и оптимизму народа. Как у вас с этим?

– Никак. Я достаточно хорошо знаю Иркутскую область, районы, людей. Меня тоже здесь неплохо знают. Поэтому «потемкинские деревни» и лакировка действительности мне не нужны. Важно одно: услышать и увидеть то, что есть на самом деле.

– Вы довольны, как прошли два года, с тех пор как вы стали губернатором?

– Стоять во главе региона, тем более такого, как Иркутская область, и быть довольным – это нонсенс. Для меня ближе другая оценка – показатель того, чего ты добился по тому или иному направлению. Скажем, в прошлом году объем валового регионального продукта составил 104,6% к уровню 2012 года или 780 млрд. рублей. В бюджет региона собрано 104 млрд. рублей налогов и сборов. По этому показателю мы занимаем второе место среди субъектов Сибирского федерального округа (СФО). В прошлом году в регионе был собран самый высокий за последние 20 лет урожай зерна – 793 тыс. тонн, а урожайность впервые составила 20 центнеров с гектара.
 

– Насколько Иркутская область является привлекательной в инвестиционном отношении?

– По абсолютному показателю объема инвестиций в основной капитал Иркутская область занимает сейчас второе место среди регионов СФО, а по показателю объема инвестиций на душу населения – третье место. В 2013 году наша область вошла в двадцатку наиболее привлекательных в инвестиционном отношении регионов России. Кстати, по инвестиционному риску мы за год улучшили свои позиции на 18 пунктов и поднялись на 29-е место среди российских регионов.

– За счет чего достигнут такой рывок?

– Это результат принятия комплекса мер. Например, предоставление налоговых льгот предприятиям нефтегазохимического кластера позволило активизировать геолого-разведывательные работы, расширить запасы углеводородного сырья, увеличить объем добычи ресурсов. Кстати, благодаря этому мы на рубль вложенных средств получаем минимум 4 рубля прибыли для регионального бюджета за счет достигнутой капитализации и налоговых поступлений. С нынешнего года для газовых месторождений области предусмотрено значительное – до 90% – снижение ставки налога на добычу полезных ископаемых. В 2013 году был создан Инвестиционный фонд Иркутской области объемом 1,9 млрд. рублей для финансовой поддержки субъектов инвестиционной и инновационной деятельности. Надеюсь, с его помощью инвестиционная активность повысится. В 2013 году Иркутская область вошла в федеральную целевую программу «Экономическое и социальное развитие Дальнего Востока и Байкальского региона на период до 2018 года». Только на дорожную инфраструктуру области по этой программе предусмотрено более 9 млрд. рублей, которые будут направлены на реконструкцию двух автомобильных дорог (Тайшет – Чуна – Братск, Иркутск – Листвянка). Эти объекты являются базовыми для формирования зон опережающего развития. Но есть над чем работать. Инвестиционный климат определяют три главных фактора – ресурсы, имидж региона, качество административных процедур. Так вот, последний параметр пока не соответствует необходимым требованиям. Скажем, на получение разрешения на строительство в Иркутске уходит 215 дней, а в Сургуте – 150. На подключение к электроснабжению в Иркутске уходит 228 дней, а в Калуге – 114. Поставлена жесткая задача ограничить сроки этих процедур не более 150 днями.

– Как на этом фоне выглядит социальная сфера, по состоянию которой население как раз и оценивает эффективность работы властей?

– За два года региональный бюджет на социальную сферу увеличился на 21 млрд. рублей. Если два года назад средняя зарплата учителя составляла 11,8 тысячи рублей, то сейчас – 24 тысячи. Зарплата врачей увеличилась с 17,3 тысяч до 24,6 тысяч. По среднему размеру пенсий и заработной платы Иркутская область среди регионов Сибири уступает лишь Томской области и Красноярскому краю. По итогам 2013 года Иркутская область занимает лидирующее место среди регионов Сибирского федерального округа по динамике роста объема ввода жилья по сравнению с 2012 годом.

– Несмотря на наличие Байкала, массовый турист пока не особо жалует Иркутскую область. Почему?

– Да, организованного туризма на Байкале практически нет. Стихийно приезжает больше миллиона человек, а через турфирмы, думаю, тысяч сто. Самая крупная туристическая компания из Иркутска привозит порядка 20 тысяч иностранцев, в основном из Германии и Японии. Но это объяснимо. Чтобы туризм развивался, нужна соответствующая инфраструктура. Именно поэтому мы сейчас интенсивно занимаемся проектом строительства современного аэропорта «Иркутск Новый», развитием рекреационной туристической зоны.

– Вы следите за своим рейтингом популярности?

– Не увлекаюсь. Рейтинг – штука лукавая, и нельзя в полной мере оценить, что в нем скрывается. Важнее, как я уже говорил, знать реальные настроения людей, их запросы. Дальше – практические действия с твоей стороны.

– Как относитесь к прессе?

– Никого насильно любить не заставишь, и всякий имеет право на свое мнение. Мне кажется, именно так и надо воспринимать прессу. Но пресса, как и экономика, должна, наверное, существовать тоже по определенным канонам. То есть быть честной, объективной и нести ответственность за написанное… Но в любом случае здоровая критика стимулирует, по меньшей мере, не дает расслабляться.

– До губернаторства вы были очень успешным бизнесменом, обеспеченным и известным человеком. Зачем пошли во власть?

– Я люблю свою родину – Иркутскую область. Звучит банально, но это правда: хочется максимально самореализоваться, причем на уровне, когда от тебя многое зависит. То есть ты можешь многое сделать для своего родного края, для его жителей. Когда же добиваешься конкретного результата, испытываешь настоящий драйв. Надеюсь, лет через пять результаты моего «похода во власть» будут заметны.

– У ваших детей такая же привязанность к Иркутской области?

– У меня дети в Иркутске живут, хотя учиться могли бы, скажем, в Англии. Но убеждать в чем-то сына или дочь сложно, если сам не подаешь пример. Моему отцу сейчас 89 лет, он с 11 лет пошел работать на шахту. Мы с братом часто видели, что он уходит в четыре утра, а возвращается поздно вечером. Естественно, ты вырастешь тогда на культе труда. А если тебе просто говорят: иди учись или работай, то никого этим не убедишь. В этом смысле у нас в семье полная гармония и понимание. И в отношении к работе, и в отношении к отдыху.