Мама сказала: «Странно, что ты еще жив»

Актер Вилле Хаапасало не только снимается в кино, но и много ездит по удаленным от центров цивилизации регионам нашего Отечества, проще говоря, по российской глубинке, где собирает фактуру для документальных фильмов и тревел-передач на финском телевидении.

 — Фильмы и путешествия для меня — просто хобби. Я занимаюсь этим не ради денег. Больше всего меня интересуют люди, как они есть. Простые люди умнее, чем мы. Потому что знают больше о жизни, — рассказал в интервью «Росбалту» самый популярный в России финн и объяснил, почему.

— Вилле, давай поговорим о политике?

 — Давай лучше не будем. Я о политике вообще не говорю. Не хочу, и все. У меня от нее голова начинает болеть. У тебя что, других тем нет?

— Есть. Тогда про книги. Три года назад в Финляндии вышла твоя книга о России «Все равно никто не поверит», а потом ее продолжение — книга «И этому ты тоже не поверишь». А на русский язык их уже перевели?

 — Первая книга разошлась в Финляндии тиражом в общей сложности 100 тысяч экземпляров. Представляешь, сколько это для такой небольшой страны, как наша? У нас это считается очень и очень хорошо, тем более что издатели рассчитывали тысяч на 5-7 максимум, а мы их удивили и продали книг во много раз больше. Но на русский обе книги пока не перевели по одной простой причине: я не нашел распространителей, которые стали бы продавать их по всей России. Короче, нет подходящего партнера в этом смысле. К тому же, перевод того, что мы написали, достаточно сложен, поэтому будет лучше, если я займусь им сам. Я переведу именно так, как хочу.

— Значит, есть надежда, что мы еще увидим твой перевод?

 — Возможно, посмотрим. Мне тоже этого хотелось бы.

— Будем ждать. А то обидно, что твои книги о России так и не дошли до российского читателя…

 — Учите финский язык! Шучу… (смеется)

— А о чем там? Если в двух словах? Пересказать можешь?

 — Ну, это долго пересказывать. Обе книги состоят из историй, которые произошли со мной в России в 1990-е. Когда я в то время приезжал на побывку домой в Финляндию, то рассказывал друзьям эти истории. А надо мной смеялись, и говорили — ну, этого точно быть не может! Мне почему-то не верили. Хотя я все это испытал на собственной шкуре. Но были и те, кто верил. Когда еще до этого я написал книгу воспоминаний «Мои первые 10 лет в России», моя мама прочитала ее, помолчала и сказала: «Странно, что ты еще жив»…

Поэтому я решил снять у тех, кто интересуется моими российскими приключениями, все вопросы — правда так было или нет. Потому и название — «Все равно никто не поверит»: хотите верьте, хотите нет. Я рассказал то, что сам видел.

Со стороны может показаться, будто что-то из того, что я рассказываю, мне даже привиделось — настолько это было невероятно и доходило до настоящего абсурда. Но это — абсурд только с финской точки зрения. А для России — нормально, ничего особенного.

— Ну, например, что?

 — Я тебе уже рассказывал. Могу еще раз. Столько всего произошло со мной за десять лет после того, как я уехал в Питер учиться на актера, что хватит еще на несколько книг. За один только год меня 9 раз били и 9 раз грабили.Я трижды стоял с собранными вещами на платформе Финляндского вокзала в Санкт-Петербурге перед отходом поезда на Хельсинки, но так и не сел в него. Приду, постою, посмотрю, как пассажиры рассаживаются по своим местам и как отправляется поезд, провожу глазами огни последнего вагона, а потом возвращаюсь обратно к себе в общагу…

Сейчас многое из этого может показаться смешным, а тогда мне было не до смеха. А бывало даже очень больно. И знаешь, что мне помогло свыкнуться такой жизнью? Великая русская литература! Хотя до этого книг почти не брал в руки — я вырос в деревне, парень от сохи, у меня были другие интересы. А тут меня будто потянуло. Я читал Гоголя, Достоевского или Пушкина — про «приют убогого чухонца».

А потом стал ориентироваться на местности с помощью тех же классиков: если встречал в книге упоминание о каком-то месте в Санкт-Петербурге, то брал карту города, эту книгу и отправлялся туда глубокой ночью. Спать-то все равно не хотелось. В то время ночной город выглядел особенно пустынным — народ боялся бандитского беспредела. Идешь, к примеру, по темному переулку, фонари не горят, лампочки у парадных тоже, глядишь: на ступеньках парадной спит бомж, стоит пустая бутылка, и больше никого во всей округе…

— Ты говорил, что в конце концов настолько проникся российской жизнью, что захотел сыграть роль Раскольникова. И даже написал по мотивам «Преступления и наказания» несколько собственных сценариев…

 — Да, все так и было. Хотя Достоевский — тяжелый автор. Но главное, что он любит свой народ. Он ему сочувствует. Любить народ тоже ведь можно по-разному. У финнов, например, есть качества, которые мне не нравятся. Ну и что? Мало ли что кому не нравится. В зеркало тоже бывает смотреть нелегко. Особенно после вечеринки…

Вот например, ты наверняка помнишь, как впервые услышал свой голос в записи, и он показался тебе незнакомым? Я помню. Многие актеры страдают от того, что видят себя на фотографиях или в кино — и думают: ой, какой же я на самом деле толстый и некрасивый! Попробуй найди среди современных авторов хотя бы одного, к кому ты испытывал бы такие же сильные чувства. Не получится!

— Ты как-то сказал, что «стал суеверным, как все русские»…

 — Ну да. Например, не ем перед зеркалом. Говорят, что если ешь или пьешь перед зеркалом и видишь свое отражение, то губишь здоровье и красоту.

— Как тебя потом принимали на родине?

 — Да как-то без особых восторгов. В России отношение ко мне всегда было ровным: «Ну, иностранец так иностранец, что с него взять?». А когда решил устроиться на работу актером в Финляндии — нигде не взяли. Мол, а кто ты такой вообще? Ну, снимаешься в кино в России. Ну и езжай туда обратно… И я стал играть в России иностранцев, а в Европе — русских (смеется).

А на родине я «тот наш актер, которого снимают в Москве». Однажды американцы попросили меня исполнить у них роль советского солдата Вани. Я им говорю: «Ребят, вы понимаете, что я вообще не русский человек?». А они: «Как это не русский? Ты же выражаешься матом!». Ну, я и смирился: судьба.

— Ты хотел учиться в Лондоне и пытать счастья в Голливуде. Но сделал другой выбор и не стал голливудской звездой. Не жалеешь?

 — А кому я там нужен? Мои знакомые поехали в Голливуд на пробы. Ну и что? Теперь они играют эпизодические роли во второразрядных фильмах ужасов. Там так же, как в России, все — на удачу, но при этом все — по расчету. Например, у моей подруги, актрисы, которая когда-то тоже подалась туда на заработки, был полный набор творческих данных, талант, опыт, но — для голливудского стандарта ей не хватило пяти сантиметров роста. И все! Она стала не нужна. Там не требуется душа человека.

— А как сейчас обстоит дело с твоими путешествиями? Ты много ездишь по России, снимаешь документальные фильмы и сюжеты для тревел-передач. Есть место, где Вилле Хаапасало еще не был?

 — Думаю, что в России уже нет такого места! Я счастливый человек — объездил ее вдоль и поперек уже несколько раз, и мне это никогда не надоедает. А вообще, я с пяти лет езжу по миру.

В прошлом году я рассказал телезрителям о своих путешествиях на Крайнем Севере. За месяц странствий мы со съемочной командой проехали 6 тысяч километров. Мы были в Мурманске, на Кольском полуострове, на Ямале, в Норильске, Якутске и много где еще. Короче, объездили почти все Заполярье. В итоге получился 10-серийный фильм «30 дней в Арктике», который в прошлом году показали на телеканале «Моя Планета».

Где мы только не ночевали! В машинах, вертолетах, чумах и юртах… На Чукотке четыре дня жили в тундре с чукчами в ярангах и охотились на китов. А недавно я сделал классный фильм про Алтай. Я очень сильно люблю Алтай. Это невероятно красивое место!

Теперь я собираюсь снять еще три фильма о людях, которые живут на Дальнем Востоке, в Центральной России и недалеко от границы с Финляндией.

— Наверное, секрет твоих фильмов в том, что ты рассказываешь зрителям все как есть…

 — Нет, не я рассказываю, а люди, которых я снимаю, за меня рассказывают — как они живут, чем занимаются, и в этом-то весь кайф. А я спокоен, все хорошо. Я просто их слушаю. Потому что не хочу учить людей, как им надо жить. И не буду. Пусть лучше они меня учат.

— Ты легко находишь язык с простыми людьми — рыбаками, охотниками, оленеводами, нефтяниками…

 — Есть хорошее правило: если ты хочешь чего-то добиться от людей, то поступай с ними так же. И когда я прихожу к ним с открытой душой и откровенно говорю то, что на самом деле думаю, мне отвечают тем же. В этом-то и вся суть. Я никогда не заставляю говорить кого-то что-то специально. Я прихожу к ним как равный и не совсем как чужой человек. Просто встретились, пообщались, обсудили самые насущные вещи и разошлись по домам.

При этом одни начинают взахлеб и напоказ рассказывать, как им хорошо живется и как они всем на свете довольны. Другие наоборот, ругают все подряд. А мне и те, и другие неинтересны. Я ищу встреч с нормальными людьми, которые пытаются жить нормальной жизнью, пусть даже не в самых подходящих для этого условиях. И в своей программе я ничего нового не придумал, только поговорил с людьми о том, о чем, может, говорили и до меня. Ну и хорошо, ну и прекрасно.

Сейчас в мире не хватает не денег, а доброты. И я чувствую, что должен ее передавать в своих фильмах и книгах. От человека — к человеку.

— Есть такое наблюдение, что жители маленьких поселков, деревень или даже стойбищ в тундре, особенно старики и старейшины, нередко оказываются, если можно так сказать, более интеллигентными и лучше понимающими жизнь, чем некоторые горожане, которые имеют по три высших образования. В чем тут секрет?

 — Секрета нет никакого. Кроме того, что эти простые люди умнее, чем мы. Потому что знают больше о жизни. И это клево. Не знаю как вы, а я иногда хожу и думаю о своем высшем образовании: а на черта оно мне надо? Люди в тундре знают, как делать очень многое из того, чего я не знаю и не умею. И в этом их сила. Поэтому, я их люблю. И все мои фильмы и программы — в первую очередь не о природе и не о политике, а о людях. Это самое главное.

Поверь, я очень сильно люблю людей. И уважаю их. Я не люблю государство. Но это отдельная тема.

— Ты глубоко копаешь: забираешься, можно сказать, в самую толщу народа, туда, где, как говорят, живет правда-матка. Это редко кому удается из тех, кто снимает фильмы о провинции.

 — Потому что люди, которые их делают, стремятся в первую очередь зарабатывать деньги. А я зарабатываю себе на жизнь в другом месте. Я ведь не только актер и режиссер. Как-то посчитал — и вижу, что у меня уже несколько собственных компаний, которые занимаются разными делами… А фильмы и путешествия для меня просто хобби.

Поэтому я делаю это для себя, а не для того, чтобы выжить. Я полностью свободный человек. Я просто хочу увидеть, чем живут люди, что они делают и для чего им это. И все!

Источник: www.rosbalt.ru