Немыслимый бюджет для Олимпиады

Мы знаем, как ужасна Олимпиада в Сочи. И про немыслимый бюджет (то ли $50, то ли $60 млрд), и про распилы-откаты (меньше 30% от любого бюджета в современной России не воруют), и про плохие гостиницы, и про ржавую воду, и про военное положение в олимпийской столице, и про наглую бутафорию. Главное же – что субтропический курорт изначально не очень подходил для проведения зимних Игр. И все это, в общем, правда.

Но если б меня на заседании Страшного суда по делу зимних ОИ-2014 вызвали экспертом защиты, я тоже нашел бы что сказать. Прежде всего я заявил бы: в сочинском проекте, как бы к нему ни относиться, есть целостная философия и непременная логика. Нравятся нам они или нет – это так. А потом я доложил бы примерно следующее.

Всякий государственный деятель, долго находящийся у власти, – независимо от масштаба личности – задумывается уже не только, а с какого-то времени – не столько о стабильности своей власти, ее блеске, материальном подкреплении властных полномочий и т. п. Он начинает настойчиво и нарочито думать о своем месте в истории. Или о главе в учебнике истории, посвященной его правлению.

Владимир Путин не исключение. Первые два срока он видел свою историческую роль в том, что спас РФ от распада и прекратил чеченскую войну. И если бы он окончательно ушел в 2008-м, эта концепция вполне органично легла бы в пресловутый Единый Учебник. Но в новом десятилетии она уже не проходит. Мы стали забывать, каким – то ли хорошим, то ли плохим – был ельцинский хаос, и склонны ненавидеть уже путинскую стабильность. Породившую хаос иного порядка – в виде тотальной коррупции и сопряженного с нею паралича управленческих систем. А чеченская война, как многим из нас сегодня видится, завершилась миром на условиях российского поражения, и гордиться тут, мягко говоря, нечем.

Стало быть, ВВП нужен был новый козырь. И он решил совершить традиционно царское: построить город. Олимпиада, по большому счету, повод для строительства города, не более и не менее того.

Вообще, в переживаемую нами (Россией) паразитическую эпоху время, когда ничего сознательно не созидается и не разрушается (а если разрушается, то, само собой, от усталости и по инерции), но лишь утилизируется построенное кем-то до нас, соорудить город – это уже вещь.

Всякое большое созидание в российской истории оплачивалось мириадами русских жизней, цена которым, увы, никогда не было высока. Возьмем Санкт-Петербург на болоте или сталинскую индустриализацию, совершенную рабским трудом ГУЛАГа. Сочинский же проект оплачен всего лишь мириадами долларов. Если уж мы считаем ворюг лучше кровопийц (что само по себе спорно, но это тема другого экспертного выступления), то надо быть последовательными в осмыслении этого тезиса.

Путин (небезосновательно) склонен полагать, что русский человек мало пригоден к регулярному, обычному, рутинному созидательному труду. Русскому легче совершить подвиг, закрыв телом амбразуру дзота, чем прийти на работу трезвым. Поэтому, как отмечал еще В. О. Ключевский (да и еще много кто из статусных генераторов цитат), сделать что-либо серьезное на русской почве можно только в режиме подвижнического аврала. Русскому сознанию для работы нужен пространственно-временной заградотряд – например, в виде установленного извне и непереносимого (во всех смыслах) дедлайна. Если бы новый город Сочи стали строить без Олимпиады, его бы не построили никогда. Ибо все в России, что можно перенести, всегда переносится на неопределенный срок. А значит, Игры были необходимы постольку, поскольку устанавливали фатальный срок окончания проекта. Олимпиада и есть тот наш благословенный заградотряд, стреляющий не пулями, но квантами уходящего времени.

Как говорил еще в 1990-е годы лично мне Б. А. Березовский (один из людей, так или иначе приведших В. В. Путина к власти), ставить в России задачу, чтобы не воровали, – нереалистично. Задачу надо ставить так: воруйте, но сделайте притом хоть что-нибудь хорошее. Сочинский проект реализован именно по этой логике. Конечно, можно было сделать так, чтобы не воровали совсем, но тогда нужен новый ГУЛАГ. Кто-то хочет ГУЛАГа, а главное – кто-то здесь, в сегодняшней постмодернистской России, способен его (вос)создать?

А вот, говорят, безумные миллиарды, потраченные на Сочи, можно было пустить на образование, здравоохранение и прочую социалку. И что? Во-первых, украли бы не меньше, а даже больше. Потому что в социалке критерии результата гораздо более размытые, чем в олимпийском строительстве. Стоит стадион или не стоит – это более-менее видно, а вот вырос ли какой-нибудь там уровень образования – кто это может с уверенностью сказать? Но главное: ни за какие подачки русский народ не бывает правителю благодарен. Он больше любит тех, кто морит его голодом, чем тех, кто пытается хоть как-то накормить. Поэтому Сталин – герой поколений, а Брежнев – скорее посмешище. Сочи, особенно после вписывания в Единый Учебник, вспомнят добрым словом не раз. А социалку? Тут и слово какое-то такое корявое, что вспоминать неприлично.

И еще про благодарность. Современники очень редко – точнее, почти никогда – не бывают благодарны правителям за их свершения. Благодарность, как и слава, – «солнце мертвых» (с). Понять большое свершение могут только потомки, которые увидят сегодняшнюю реальность очищенной от наслоений текущего момента. А если искать благодарности современников – вообще никогда ничего не получится. Пусть Сочи ругают сейчас все, кому не лень. Единый Учебник сохранит верные слова надолго.

Вот, Путин все время слышит, что дорогие россияне чуть ли желают Олимпиаде краха, что 0% наших соотечественников собираются посетить Сочи по доброй воле (данные ВЦИОМ). Но это с точки зрения философии проекта не столько плохо, сколько хорошо. Сакральное нельзя трогать грязными руками. Пусть сочинская Олимпиада останется непознанной, пусть ее не разглядят с близкого расстояния, тем лучше в перспективе к ней станут относиться, ведь русское сознание точно знает, что хорошо там, где нас нет, а красиво то, чего мы не видели. Что может звучать для русского уха торжественнее, чем словосочетание «запретный город»? И – еще раз обращу внимание Высокого Суда – не будем забывать, что Олимпиада – лишь повод для Города.

Многие критики говорили, что если и проводить было Олимпиаду, то не в Сочи. А, скажем, в Сибири. В крупном зимнем городе, где инфраструктура была бы готова хоть на треть, а не на полпроцента, как в Сочи образца 2007 года. Заодно и прижали бы дополнительно Сибирь, мятущуюся в сепаратистских предчувствиях, к любящей московской груди.

А ВВП бы ответил критикам, что Олимпиаду можно было проводить только в Сочи. И новый город строить – именно в Сочи. По двум как минимум фундаментальным причинам.

Русский человек бессознательно живет в вечных поисках теплого моря, которого он историко-географически (почти) лишен. Отсюда – страсть к проливам (Босфору и Дарданеллам) и мысли, что Константинополь должен быть наш. Поэтому и жертвенник путинских свершений должен быть воздвигнут в единственно возможном русском месте у теплого моря.

Многие, особенно ВВП, могли бы провести в Сочи приморскую старость или, по крайней мере, ее патриотическую часть. А приморскую старость в Сибири? Инвестиции в собственную старость – что может быть правильнее, стратегически и тактически?

Хороший советский сатирик Константин Мелихан в свое время написал вещицу о человеке, рисовавшем свое настроение на оконном стекле. Когда человеку было непроходимо грустно, он рисовал дождь. А когда в нем пробуждалась надежда – самолеты, улетающие в Сочи. Можно ли подставить в предыдущей фразе на место «Сочи» любой другой российский город? То-то же.

Нынешние рассказки злобных наблюдателей о Сочи сильно напоминают описания России кисти Астольфа де Кюстина. Да, Россия как была, так и остается страной фасадов. Но единственная у нас альтернатива красивому фасаду – это его отсутствие. Открывающее прямой неустранимый вид на неизбывную помойку нашей жизни. Какое из зол выберем?

Как монетократ (представитель доктрины всевластия денег), В. В. Путин должен был доказать, в том числе и себе (ибо плохо тому, кто в пожилом возрасте начинает сомневаться в многолетней жизненной доктрине, столько раз подтверждавшей свою правоту), что деньги таки решают все. Если их правильное количество совпадает с верными каналами их доставки куда и кому надо. В 2007-м цинические скептики твердили, что Сочи Олимпиаду не дадут, так как конкуренты – Зальцбург и Пхёнчхан – готовы не в пример лучше. И что же? Хо-хо. А потом все твердили, что мы не подготовимся. Подготовились? А кто главный рекламный агент сочинских Игр в мировом масштабе? Международный олимпийский комитет, конечно же. А почему? Все ясно. Монетократия, если правильно ею пользоваться, сбоев не допускает.

Итак, в силу вышеприведенных соображений 1–10, я, Ваша Честь (о господи! я неожиданно понял, как называть Тебя на Вы), прошу подсудимого В. В. Путина по сочинскому казусу – оправдать. Тем более что на открытие ему все-таки подложили большую свинью в лице президента Украины В. Ф. Януковича. Последний прибывает на Олимпиаду. И один этот факт убивает пару миллиардов долларов, вложенных во всемирный имидж мегапроекта.

Всем удачи и спасибо за понимание.

Источник: slon.ru