Назад в СССР

Социологи «Левада-центра» опубликовали результаты исследования, которое выявляет базовые ориентиры населения постсоветской России в вопросах внутриполитического и экономического устройства страны. 39% населения считает идеальной политической моделью советское общество до 90-х годов. Нынешнее политической устройство и западный тип демократии идеалом считают лишь 19 и 21 процент. При этом 54% предпочитают советскую плановую экономику и государственное распределение собственным активным экономическим действиям (29%).

«Левада-центр» уже несколько десятилетий ежегодно опрашивает население по ключевым вопросам внешней и внутренней политики и экономического устройства государства. Распределение мнений населения в двадцатилетней ретроспективе выявляет основные приоритеты и представления населения и мировоззренческие флуктуации во время кризисов.

Данные социологов, в частности, объясняют, почему нынешней оппозиции не удается победить на выборах или получить значительную «уличную» поддержку населения. Потому что население предпочитает патерналистское социалистическое государство и свою пассивную роль в распределении благ активным экономическим действиям и личной ответственности.

Максимум сторонников рыночной экономики социологи наблюдали только в 1992 году – 48%. Уже в марте 1993 года в оценке экономических моделей общество разделилось на три почти равные части. По 35% населения выбрали плановую экономику или экономику свободного рынка, а еще 30% не определились с ответом.

С годами количество «неопределившихся» неуклонно уменьшалось, за счет них росло и количество сторонников пассивной роли гражданина в экономической жизни страны. Уже с кризиса осени 1998 года распределение мнений приняло нынешние пропорции: половина или чуть больше – за «плановую экономику», около трети – за незыблемость понятия частной собственности, и 11-20% «затруднившихся с ответом». Последние данные от января 2014 года показывают результаты почти идентичные всем предыдущим опросам: 54% «патерналистов», 29% «рыночников» и 17% «неопределившихся».

В вопросе об идеальном политическом устройстве разброс мнений чуть больше, хотя здесь было больше вариантов ответов. В начале 2014 года 39% считали идеальной политической моделью СССР, 19% «нынешнюю систему», 21 процент выбрал «демократию по образцу западных стран» (последняя формулировка в политологическом смысле некорректна – из-за большого разнообразия видов «западной демократии», но любое население склонно к обобщению «чужого»). 8% опрошенных выбрали политические модели, не представленные в опросниках. И 13% затруднились с выбором.

Результат опроса 2014 года практически повторил данные исследования 1996 года. С той лишь разницей, что 18 лет назад «нынешнюю систему» политического устройства выбрали всего 8%. «освободившиеся» 11% голосов распределились между «демократией» и отказом от ответа.

Показательно, что количество сторонников социалистической модели раз за разом растет во время кризисов. Так было в 1998 году, так случилось и десять лет спустя: число сторонников советской политсистемы вырастало тогда на 10-15% от средних показателей. Пик популярности советской модели в постсоветские годы пришелся на март 2003 года. Тогда за нее «проголосовали» 48% населения. Но количество сторонников демократии оставалось прежним. «СССР» получал симпатии за счет «неопределившихся».

Отметим, что аналогичное распределений симпатий населения наблюдается и в других сферах жизни. Например, маркетинговые исследования книжного рынка показывают, что сегодня основной потребитель литературы в России – патриот с «советским уклоном». Массовая аудитория предпочитает фантастику, средневзвешенную публицистику и не узкоспециализированные исторические работы. Антисоветская литература, либеральная публицистика в стиле журнала «Сноб», а также разнообразные конспирологи-разоблачители в стиле Фоменко и Резуна становятся все больше маргинальным продуктом. Доля его потребителей-читателей не превышает 10%.

Более радикальные результаты (10% против 30%) анализа книжного рынка по сравнению с «общеполитическим» исследованием обусловлены тем, что население склонно более жестко оценивать явления, которые непосредственно касаются их самих. А литература – это часть повседневной жизни. К ее выбору население может относиться с большей ответственностью, чем к абстрактным рассуждениям об экономической модели – политика и экономика в массе все же воспринимаются как абстракции из телевизора.

Источник: nr2.ru