Эльфы против омоновцев: как зародилась и куда исчезла московская тусовка ролевиков

В конце 1990-х под Москву захватила волна ролевого движения. Массы людей одевались в костюмы эльфов и хоббитов и собирались в городских парках, где устраивали бои и просто проводили время. Эти сборища не устраивали власти и местных жителей, поэтому их несколько раз разгонял ОМОН. Открытая Россия рассказывает, как зародилась и почти исчезла одна из самых популярных субкультур 90-х — начала нулевых.

80 лет назад, 21 сентября 1937 года, была опубликована повесть Джона Рональда Руэла Толкина «Хоббит, или Туда и обратно». Она стала первой из серии книг, действие которых разворачивается в сказочном мире Средиземья. Самое известное произведение серии — впоследствии экранизированный «Властелин колец».

Именно под влиянием Толкина появились так называемые «ролевики» — люди, которые стали подражать фантастическому миру книг в реальной жизни. В конце 1980-х Россию также захватила эпидемия толкинизма, которая активно развивалась практически до середины нулевых.

Первые же игры были проведены в 1990 году под Красноярском, вскоре собрания ролевиков стали устраивать в столице. Основную массу московских толкинистов составляли студенты МГУ, на первых этапах их было немного — несколько десятков человек. Они собрали команду для игры в Хоббитские игры в качестве эльфийского населения Эгладора. Это так называемая «Земля покинутых», первое эльфийское королевство в Средиземье.

Перед новоиспеченным «Эгладором» стояла задача — найти место для своих сборищ. С крыши физического факультета МГУ их прогнали за порчу имущества. Такой площадкой стала поляна в Нескучном саду перед домом графа Орлова, а название команды перешло к месту. Вскоре «Эгладор» стал самым популярным столичным местом, куда стекались все ролевики.

Теперь толкинисты собирались в Нескучному саду каждый четверг после 16:00 и устраивали там настоящие баталии, воссоздавая историю Средиземья. Постепенно ролевиков становилось все больше, и они начали привлекать внимание властей. Местные жители постоянно обращались в милицию с жалобами на любителей книг Толкина, которые устраивали бои, распивали спиртное и дрались между собой.

«Как-то мы шли по „Эгладору“ и увидели спящего эльфа, утомленного, видимо, большим количеством информации и алкоголя. Мы с завидной энергией собрали все банки и бутылки, валявшиеся по „Эгладору“, и сложили их в три огромные кучи подле него. Все проходившие мимо поражались. Даже менты, постояв с минуту с разинутым ртом возле спящего, уходили потрясенные. Как-то у меня с одной девушкой была любовь прямо посредине „Эгладора“ — слава богу, было темно. Лысый скин Костик из моего медучилища мне не поверил, когда я ему рассказал и весь следующий „Эгладор“ ходил и спрашивал народ. Потом, когда его убедили в факте мною содеянного, он еще больше удивился», — так описывает атмосферу тусовки один из ее участников Александр Скапинцев.

В конце 90-х многих необходимых товаров и материалов не было в широком доступе, поэтому зачастую костюму посетителей «Эгладора» выглядили нелепо и не соответствовали книгам Толкина. В ход шли подручные материалы — занавески, дорожные знаки, автомобильные покрышки.

Вскоре в «Эгладор» нахлынул поток неформалов с Арбата. В Нескучный сад стали стекаться байкеры, металлисты, хиппи, панки и обычные «гопники». Московский филиал «Земли покинутых» стал еще более популярным после выхода первого фильма Питера Джексона. Теперь туда приходили в среднем более 1500 человек.

С популярностью «Эгладора» пришло и более пристальное внимание властей. Зачастую действия сотрудников милиции были просто неоправданны. Один из посетителей Нескучного сада вспоминает, что в ход шли даже дубинки: «Второй раз моего „Эгладора“ был глобальным переселением на Лысую гору под влиянием реакционной силы в лице местного отделения милиции. Порой на эту категорию граждан нападает тяга к непонятным никому стремлениям: вроде все спокойно и нету прецедентов, а они вдруг берутся за свои дубины и начинают безобразничать».

В 1997 году ролевики создали еще одну «территорию Средиземья» — «Мандос». Оно находилось на месте парка Царицыно, тогда он еще не был благоустроенным. На «Мандос» приходили по воскресеньям, это было более свободное для драк место. «Мандос» был площадкой, где каждый мог «поманьячиться», то есть заняться фехтованием на игровом оружии без каких-либо правил и ограничений. «Эгладор» перестал быть единственной площадкой для столичных ролевиков.

Постепенно на «Мандос» также стали нападать «гопники», которые избивали толкинистов. Скапинцев вспоминаето нападках на новую площадку ролевиков: «По весне на „Мандос“ пришли гопники и показали нам всю нашу несплоченность. Отдельные кучки реальных друзей могли за себя постоять, но в основном картина была удручающая: один-два гопника ходили среди толпы здоровых пацанов со всевозможными мечами и прочим дубьем и конкретно этих самых пацанов нагибали. А все остальные стояли и молчали — ну чисто стадо баранов. Через это паскудство я с „Мандоса“ ушел, потому что неприятно находиться среди баранов. Да и пробиваться с боем к метро через патрули гопников стало как-то неудобно».

Постепенно «Эгладор» и «Мандос» потеряли свою уникальность и популярность. «Эгладор» перестал быть единственным местом для ролевиков, туда приходило все больше людей, которые не имели никакого отношения к творчеству Толкина. Сейчас «Эгладор» существует, но его продолжатели собираются намного реже, а сами встречи не носят столь массовый характер. На смену ролевикам 1990-х пришли реконструкторы крупных боевых сражений. Их поддерживает военно-историческое общество, на них тратятся большие деньги, их не разгоняет ОМОН, и они не испытывают на себе давление остальных субкультур.

openrussia.org