Большой театр – кто и за сколько покупает билеты

Суббота. 10.45. Пятнадцать минут до открытия касс Большого. Мы выбрали субботу, потому как по новым правилам только в этот день (за три месяца до спектакля) можно купить недорогие билеты — от 100 до 3000 рублей. Мы хотим на «Лебединое озеро». На улице утыкаемся в гибкий хвост очереди. Ощущение, что попали на вокзал: девушки в затертых пуховиках с выговором гастарбайтеров, зажатого вида тетушки, парни в трениках. Театральные одуванчики — бабушки в шляпках и студенты-очкарики — тоже есть. Но чуть-чуть и не у входа. В стороне от всех крепкого вида мужчины в кожаных куртках. Они лениво взирают окрест.

— Со вчера все первые, — не то хамит, не то шутит один из них на наш вопрос: «Кто последний?» — За мной будете.

Не договорив, он срывается с места — это охранник приоткрыл дверь в кассы:

— Строго первые семь проходят.

Наш «предпоследний» с товарищем — тот вихрем кинулся к нему на выручку — прижимают желтое металлическое ограждение к парням в кроссовках и девушкам в пуховиках так, что «не свои» (очкарики и бабушки) оказываются отжатыми дальше от входа. Они гомонят. Дверь захлопывается. Минут через десять, когда охранник запускает в кассы очередных семь человек, все повторяется, как отрепетированный танец. Внутрь опять просачиваются «пуховики» и «треники», ну и для демократии парочка чужих. Те из своих, что выходят с билетами, направляются к управляющим очередью. Они тяжело отрывают взгляды от планшетников и мобил — мол, не грузи, — билеты принимают с ленцой и суют бывшим очередникам купюры, похожие на 500 рублей.

— Билетной мафией мы не можем заниматься, — говорит Владимир Урин, генеральный директор ГАБТ. — Ею должны заниматься правоохранительные органы. Мы же, чтобы увеличить доступ в театр, начинаем работы по демонтажу мест на исторической сцене, где плохая видимость. Вместо них сделаем стоячие места. Они будут стоить порядка 100 рублей. Ожидаем, что стоять на спектакле смогут 247–250 человек.

Идея ГАБТ в том и заключается, чтобы выбить стоячие и недорогие (до 3000 рублей) билеты из сферы влияния спекулянтов-перекупщиков. И не к осени 2014 года, когда закончится реконструкция исторического зала, а сегодня.

Вроде бы все продумано: теперь купить можно не больше двух именных билетов в одни руки, к тому же в билет вписываются фамилия и номер паспорта — как на поезд или самолет. Тогда почему некоторые из «пуховиков» и «треников», сдав работодателям купленные билеты, снова пристраиваются в хвост очереди? Их не разговорить — молчат. И лишь с четвертого захода попав в заветную семерку тех, кого охрана пропускает к кассам, мы понимаем, что дьявол, как всегда, шифруется в деталях. В правилах продажи именных билетов, вывешенных у касс, есть приписка мелким шрифтом: «Кассир может попросить документ». У нас паспорта кассир не просит.

— На «Лебединое» остались только от 6500, — протянутые документы она не замечает. — Балкон. Берете?

Говорим, что нет. Одному из нас в студенчестве довелось сидеть в этих предпоследних рядах балкона — там почти ничего не видно из-за колонн. Спрашиваем: а по студенческому можно купить билет за 100 рублей?

— Предварительно уже нет, — кассир смотрит в монитор. — Можно попробовать завтра за два часа до спектакля. Берите сейчас за 6500, дешевле вряд ли будет.

Мы отказываемся. У нас из-за спин вырастает парень в трениках — из тех, что уже покупал билеты.

— Я возьму, — просовывает он деньги в окно. — Мне четыре. Только не раздельных.

Не отходим специально: его документами никто не интересуется. Он терпеливо дожидается четырех билетов, берет сдачу — и на выход. У управляющих пересменка. «Старички» принимают билеты у повторного ходока, передают планшетник и схему зала новым управляющим и уходят на перекур в припаркованную рядом «Газель». В ее лобовое стекло вставлен пропуск «ГАБТ. Парковка».

Мы тоже уходим. Ни с чем и с призрачной надеждой завтра по студенческому за два часа до «Лебединого озера» купить билет на галерку.

Назавтра все иначе. У касс почти цивилизованная пустота. Охрана томится от скуки. На улице все те же управляющие в кожаных куртках равнодушно скользят взглядами по входящим внутрь, услуг не навязывают: Большой театр не вокзал. Тут отказывают превентивно.

— На сегодня билеты от 12 000, — опережая возможные вопросы, предупреждает кассир. На просьбу купить сторублевый билет на галерку по студенческой программе ГАБТ женщина в окне реагирует заученно:

— По выходным и на спектакли повышенного спроса льготные заявки сняты.

Потом все же проявляет участие:

— Попробуйте в субботу купить предварительные билеты.

Но мы-то знаем, плавали. Стоим как бедные родственники на вокзале. Тут как тут перекупщик:

— Выйдем на крыльцо, — он не маскируется и не изображает любовь к высокому искусству. — Там обсудим.

На улице вокруг нас танцуют уже не нанятые гастарбайтеры, как в субботу. Солируют премьеры в натуре и коже. Один из них раскрывает iPad и показывает раскладку билетов.

— Что интересует? — узнав, что «сторублевка», изучающе сканирует. — Три.

Три тысячи значит. Пытаемся торговаться: мол, знакомые тоже на улице чуть ли не у вас купили по полторы тысячи. Ваша красная цена? Маркетолог, надо отдать ему должное, глазом не моргнув, листает планшетник и показывает схему сцены, выложенную на сайте ГАБТа. Сторублевые места очерчены черными квадратиками

— Стопроцентное ограничение видимости. Возьмите лучше тот же балкон, но второй-третий ряд. Видно хорошо.

Мы переводим взгляды на «фиолетовые» места. Они на схеме зала обозначают 50-процентное ограничение видимости.

— Сколько? — спрашиваем, зная, что билеты по номиналу стоят 400 и 600 рублей.

— 7500, — глядя в iPad, отвечает продавец.

Один из нас ходил в Ла Скала по стоячему билету. При цене в 6 евро у перекупщиков он стоил 10. Другая так же попала в Венскую оперу за 8 евро, притом что номинал стоил 5. Дома переплачивать по принципу «чем дороже понт, тем опернее театр» как-то совсем не улыбается.

— Там, где есть дефицит, всегда есть перекупщики, — говорит Владимир Урин, гендиректор Большого. — Они есть в Ковент-Гардене, и в Метрополитене, и в Ла Скала. Вслед за введением стоячих билетов мы, как и другие ведущие театры мира, по низким ценам будем продавать билеты на генеральные репетиции. Скоро у касс люди не будут мерзнуть или потеть на улице. Введем электронные талоны, как в банках, и народ будет ждать своей очереди в пристройках на скамейках.

А пока решение еще не принято, это, как и введение именных билетов, всего лишь эксперимент.

Мы пытаемся уйти от перекупщиков, сохранив лицо: тянем время, уткнувшись в их iPad.

— Есть еще «зеленые» места, — не сдается маркетолог. — 18 тысяч.

Мы ловим на мониторе отметку о том, что они с 30-процентным ограничением видимости. Специально возвращаемся в кассы, чтобы узнать номинал этих мест. На вывешенном ценнике разброс от 5000 до 7500. В какую же тогда «копеечку» влетят сторублевые стоячие билеты после реконструкции?

Новые правила продажи билетов в ГАБТ

• Предварительная продажа по субботам с 11.00 до 15.00 (за три месяца до спектакля).
• По два именных билета в руки (предъявление паспорта на усмотрение кассира).
• Билеты только на один спектакль одного блока (на одну и ту же постановку подряд запрещено).
• Остаток социальных билетов (по цене от 100 до 600 рублей) после предварительной продажи поступает в открытую продажу агентствам.
• Льготные (студентам и ветеранам) билеты с 50-процентной скидкой продаются только по спецпрограммам.

Источник: rusrep.ru