Молодёжи плевать, что вы думаете об их сексе и его количестве

— Боже! Ужас! Куда пропал секс?! Ау! Помогите! Эти двадцатилетние не трахаются по подъездам! — таково краткое содержание околосексуальной публицистики за последние две недели.

1 августа было опубликовано исследование, согласно которому миллениалы, причём только родившиеся после 1990 года, чаще отказываются от секса по достижению совершеннолетия, чем предыдущие два поколения: 15% процентов против шести. Ну и пошло-поехало.

Арина Холина, блогер Сноба, пишет очередную, как две капли воды похожую на фантазию, историю про некую подругу и её абстрактного сына, который, каков подлец, не пытается переспать со своими подругами, не пользуется тем, что они пьяные, и не насилует их, а может просто взять и заснуть с ними в одной кровати. И даже руку в трусы не запустит. И тут же друг жалуется Арине, что девки вокруг его сына красивые кружат, а он с ними не спит, а вот батя, батя бы ух! Всех отодрал! Ну как так можно? Друг возмущён.

У нас тоже выходил материал на эту тему, в нём рассказывалась история мужененавистницы-карьеристки. Из всего этого делается такой вывод: двадцатилетним секс не интересен. Двадцатилетние — это такие бесстрастные роботы. Не надо так.

Уважаемая Арина, если в вашей юности добраться до мужского тела считалось за великую честь и удачу и ради этого сворачивались горы и придумывались сложнейшие схемы, я, конечно, могу посочувствовать, но у нас, а я имею полное право говорить за миллениалов, всё было сразу. Нам не забивала голову пропаганда, мы знали, что секс есть и что это круто, с самого детства, наши родители проводили так много времени на работе, что у нас всегда были свободные квартиры, а презервативы продавались в аптеке за углом.

Мы всё пробовали с самого начала и изучали свои желания, не стесняясь и без границ. Нам не нужно ждать сорокалетия, чтобы раскрыть свою сексуальность и перестать стесняться своего тела и сосков разного размера, — мы изначально свободны. Мы прошли путь, на который предыдущие поколения клали по 20 лет за два года, и к 18 годам умеем примерно всё.

Нынешние двадцатилетние, вы не поверите, лучше в сексе, чем все предыдущие поколения и тем более ваше. Возможно, это страшно признавать, но любая 20-летняя девочка даст фору в любой сексуальной технике любой сорокалетней. То, что для вас было смыслом жизни и финальной точкой всех устремлений, для нас с самого начала — просто ещё одна форма досуга, из тысячи возможных, не святой грааль. И вот именно это нас освобождает ещё больше.

Да, мы можем спать с подругами на одной кровати и даже в белье, мы вместе завалимся после самой крутой ночи в году в 10 утра пьяные, счастливые, красивые и молодые, и нам не придёт в голову пытаться кого-то из них совратить. Потому что это — подруги и это зона безопасности, а дружба — это вообще святое. Мы можем пойти с подругами в Agent Provacateur, чтобы помочь им выбрать бельё, но в этом не будет никакого сексуального подтекста — не потому что они не красивые или у них плохая фигура, с этим-то как раз всё прекрасно, а потому что мы можем получить секс где-то ещё и этот секс будет отличным.

Мы действительно больше стараемся, чем вы, чтобы построить свою жизнь. Вы попали на 90-е, когда можно было украсть и стать уважаемым человеком, вам платили сумасшедшие гонорары в журналах, менялы зарабатывали на новую квартиру ежедневно, а ночью спускали это же на кокаин, чивасик и проституток. Вы жили одним днём, и только у самых умных из вас что-то осталось. Мы видели весь жир 2000-х, но были слишком молоды, и нам достались десятые с их бесконечным кризисом, который уже и не кризис, а новая реальность. Мы придумаем share-экономику, но на самом деле хотим шиковать, поэтому пашем как проклятые на нескольких работах. Так что неудивительно, если трудоголиков среди нас стало больше, чем среди вас, после войны было так же.

Если кто-то думает, что двадцатилетним не хватает авантюр и приключений, то вы просто мало знаете о них. Мы не бегаем с голодными глазами, но не потому что научились их прятать, а потому что всегда сыты. А блюда, которые нам подают, это не та холодная картошка из убогого "Макдоналдса" на Пушкинской, которую вам в Питер привёз друг на самолёте, чтобы попробовать, а вполне себе современная кухня, которая может поспорить с лучшими мировыми ресторанами. И это будет вкусно, очень вкусно, если вы понимаете, о чём я.