«Дунул ветер — и я остался без бровей»

Путешественники со всего мира едут на Камчатку, чтобы взглянуть на вулканы и ледники, ощутить дыхание горячих источников и кипящих гейзеров, отправиться в поход на лошади и пешком или в поездку на внедорожнике. Но даже для тех, кому недостаточно захватывающих дух видов и тесного контакта с миром диких животных и растений, в этом краю найдется занятие по душе. О том, как самым рисковым туристам испытать себя на Камчатке и вступить в противостояние со всеми природными стихиями, — в материале «Ленты.ру».

Воздух

«Стартуем у сопки, в динамическом потоке набираем высоту — и вон там, на краю Мишенки, выходим и идем над бухтой», — парапланерист Роман показывает вниз, на Авачинскую бухту. Здесь, на юго-восточном побережье Камчатки, Тихий океан не замерзает даже зимой — бухта золотится на солнце, а над ней реют разноцветные крылья парапланов. Летают над Мишенной сопкой как профессиональные спортсмены, так и смельчаки-туристы — в паре с инструктором такой полет стоит всего 3500 рублей. Если поймать правильный поток ветра, можно подняться на пятьсот или тысячу метров и как следует рассмотреть центр города, створ бухты Авачинская губа и «домашние» вулканы — действующие Корякский и Авачинский и потухший Козельский.

Петропавловск-Камчатский и Вилючинский вулкан

Вечерний туман над Авачинской губой

Впрочем, вулканы хорошо видно не только с высоты, но и практически из любой точки города. Это первое, что поражает на Камчатке: здесь ошеломительно красиво. Кажется, что еще на подлете к аэропорту Елизово вам будто выдали 3D-очки — в них четкие контуры гор, нежно фумаролит горячим газом Авача, а снег ярко-белый, каким он никогда не бывает в Москве.

«Летом, когда мы на паралетах летаем, мишек видим, — рассказывает Роман. — Матуха уже третий год радует — прямо рядом с городом подкармливается с двумя медвежатами. Здесь много где красиво, доступности только мало». Медведи в город иногда действительно заходят: например, в 2013 году по стадиону «Спартак» в центре города гуляло целое семейство. Местные в этом ничего особенного не видят, но «материковых» инструктируют, как вернуться в свой Владивосток, Петербург или Алма-Ату с полным комплектом рук и ног: не подходить к животным близко, а также ни в коем случае не кормить и не бесить их фотографированием. Не только к медведям — к животным вообще. Приезжие, правда, не слушают.

Спустившись с Мишенки, мы идем к бывшему рыбокомбинату. Там, в бухте Моховая, расположена большая залежка сивучей — с октября по апрель, то есть на зимовке, здесь обитают примерно 40 морских львов

К старому пирсу подплывают трое-четверо — ждут свежей рыбы. Несмотря на табличку «Животных не кормить!» в рыбном магазинчике неподалеку всегда очередь, а у пирса — толпа желающих со смартфоном в одной руке и рыбой в другой. Ради хорошего кадра и видео в сторис люди готовы на многое, как и морские котики ради рыбы: один из фотографов спускается по небольшой лесенке к воде и почти сразу отпрыгивает. Морской лев весом под тонну преодолевает расстояние в пять метров за секунду и с рыком выпрыгивает. Парень еле успевает отскочить и смеется. Хотя вообще-то не над чем — львы Стеллера занесены в Красную книгу, и кормить их, особенно замороженной рыбой, нельзя — могут заболеть.

Земля

На Камчатке зимой надо кататься. И если хватило смелости признаться себе, что сноуборд — не в этот раз, надо ехать в питомник к местным каюрам. Каюры — это погонщики собак, они «водят» сани или традиционные нарты, обожают своих собак и обязательно участвуют в камчатской «Формуле 1» — гонке «Берингия». Она проходит с 1991 года, маршрут каждый раз меняется, но пролегает через весь полуостров, с юга на север, сквозь снег и шквальный ветер.

Валентин Левковский выигрывал гонку несколько раз и все призовые деньги вложил в дело — питомник «Хальч», что в переводе с ительменского означает «Вперед». Отец и сын Левковские построили здесь зимнюю и летнюю юрты, варят гостям уху, рассказывают им о традициях коренных жителей Камчатки, а главное — дают порулить упряжкой! Важный момент — во время управления не стоит бояться скорости: собаки считывают настроение ездока. Начнешь тормозить — и уже через секунду будешь есть снег.

Из питомника в поселке Вулканном не видно жилых домов, зато видны «домашние» вулканы. Они здесь повсюду — в этом огнедышащем регионе их более трехсот, тридцать из них действующие.

Над большинством можно пролететь на вертолете и в конце концов добраться до мест, от которых начинает кружиться голова. Например, до Ходуткинских горячих источников, которые находятся у подножия сразу двух вулканов — Ходутки и Подкидыша. На посадке наш Ми-8 встречают смотрители и лабрадор Ариша. Вообще-то Ариша охотится на зайцев, но точно знает, что с туристами обязательно прилетают и ланч-боксы со свежим лососем. Сами туристы, обалдевшие от контраста — на улице яркое солнце и минус 24, а в воде уверенные плюс 40, — про еду вспоминают в последнюю очередь. Люди сбегают по деревянным ступенькам: кто поумнее — в шлепанцах, а кому при словах «вертолет» и «купаться» еще в Петропавловске отшибло память — босиком. И плюхаются в воду: надолго, как следует, проваливаясь то в старую советскую сказку «Морозко», то, когда еще один Ми-8 поднимает тучи снега, в «Сайлент Хилл». Забывая, что в мире есть еще что-то, кроме этой сияющей камчатской зимы.

Огонь

На обратном пути пролетаем над вулканами Мутновский и Горелый. Мутновский — высотой 2322 метра, несколько конусов — фумаролит, и запах вулканических газов проникает даже сквозь иллюминатор. Сразу вспоминается мудрый совет местных: ни в коем случае не летайте на термальные источники с похмелья. Мудро.

Вид на Мертвый лес у подножия вулкана Толбачик

Кратер Мутновского вулкана

Массовое восхождение на Авачинскую сопку

Местных тут вообще лучше слушаться. Они, разумеется, не упускают случая постебаться над «материковыми» — мне, например, рассказали историю о мстительном орлане: якобы квадрокоптер зависал над орланьим гнездом, чем окончательно вывел из себя самца-орлана. Тот сбил гаджет, и дрон еще несколько часов рвал своему владельцу сердце на куски, подавая жалобные сигналы с труднодоступной высоченной скалы.

История про дрон и птицу — скорее всего байка, но во всем, что касается практических советов, вас на Камчатке никогда не обманут. Это вопрос выживания

Вот пойдете вы гулять по покрытой вулканическим пеплом долине Мертвый лес у действующего вулкана Толбачика, засмотритесь на черные деревья и просвечивающий сквозь них розовый закат, вдохнете запах серы (Плоский Толбачик извергался в 2012 году, но пахнет здесь до сих пор) — и все. «Вечером там из разломов в земле виден свет, — говорит наш гид Александр. — Полное ощущение преисподней. Главное, не отклоняться от четко прорисованного маршрута». Пренебрежение этим советом однажды стоило Александру наружности — утром он пошел чистить зубы, забыв о том, что рядом расположена трещина, температура в которой доходит до 300 градусов. «Дунул ветер — и я остался без бровей. Не делайте так».

Вода

На Камчатке переключатели громкости как будто выкручены вправо. Хочется делать то, чего никогда не совершаешь в обычной жизни. Ну, кто бы из вас, будучи в здравом уме, согласился лезть в воду, температура которой всего ноль градусов? А здесь хочется. Здесь океан, он бирюзовый, и черный Халактырский пляж, который тянется на 30 километров. На берегу можно сидеть с термосом чая с шиповником и просто слушать волны, — чтобы через полчаса уехать, зарядив батарейки, на работу в город или в аэропорт.

Здесь работает старейшая в стране школа серфинга. Антон Морозов открыл ее в 2009 году, когда кататься на доске из России ездили на Бали или в Австралию. От Камчатки до Австралии далеко, да и странно было бы не использовать такие мощности: вот они — только бери

Поначалу школа была открыта только летом. Всю восьмимесячную зиму Халактырка пустовала, пока Антон, насмотревшись фильмов о «ледяном» серфинге в Канаде, не решил попробовать покататься в декабре. Говорит, что было очень страшно зайти в воду, отплыть от берега, а потом замерзнуть и утонуть. «Но было просто нереально красиво: рассвет, прозрачный воздух и вода, вокруг тебя Авачинский, Корякский, Козельский, Мутновский, Вилючинский и Жупановский, а ты идешь с доской по снегу, и это очень трудно осознать. В этом есть капля героизма — мощное такое ощущение внутри».

Сейчас зимний серфинг — благодаря YouTube, телевизионщикам и документалкам, снятым на этом берегу, — стал трендом и вошел в так называемую программу «Обязательно попробовать на Камчатке». Лагерь Snowave пустует только в сильную пургу, когда дорогу к пляжу заметает настолько, что трудно проехать даже на снегоходе. В остальные дни новички, визжа, ловят волну — вода ужасно холодная, не спасает даже шестимиллиметровый зимний гидрокостюм: он рассчитан на течения у берегов Норвегии и Аляски. И то — там температура воды плюс 6, а в этой части света — уверенный ноль. Самые хитрые перед тем, как надеть костюм, заливают внутрь него теплой воды, но это тоже не спасает. За десять минут успеваешь подумать и «за что это все», и «это просто надо преодолеть», и испытать восторг от мысли, что океан не победить, но просто находиться в нем — можно.

Если повезет, с неба будет падать снег. Не лететь, сбивая с ног, а тихо падать. «Такое бывает очень редко, — говорит Антон. — Есть волны, но нет ветра, снежинки как перышки, очень тепло и полностью стирается граница между зимой и летом». Пожалуй, вся Камчатка — именно про это: про то, что границы между реальным и тем, что таким только кажется, очень условны. И это хорошо.

Анна Родина

Источник