Коктебель — весьма камерный поселок. С одной стороны — громада потухшего вулкана Карадаг, с другой — мыс Хамелеон, меняющий цвет в зависимости от времени суток. Между ними россыпь домиков, чередующихся с дорогими апарт-отелями и пыльными стройплощадками. Туристы, выбирающие более крупные Ялту или Севастополь, забывают, что Коктебель — это, во-первых, место паломничества творческой интеллигенции, во-вторых, знаменитое коньячное производство, в третьих — колыбель советского авиастроения. Корреспондент «Ленты.ру» Ксения Рязанцева разбиралась с подробностями.

Народная тропа

Со стандартным туристическим пакетом услуг все понятно: вам нужно продумать трансфер до Коктебеля — от Симферополя два часа езды на машине, от Феодосии — минут сорок, подыскать пресловутое «жилье у моря» и быть готовым лежать на галечном пляже. Имейте в виду: отелей с частным пляжем там еще нет, но есть отели с бассейнами. Так что перейдем непосредственно к развлечениям и начнем с программы в самом поселке, где главным культурным и туристическим объектом считается дом-музей поэта Максимилиана Волошина.

Между прочим, именно этому дому, напоминающему корабль и построенному по личному проекту поэта, Коктебель обязан не только многолетней известностью, но в известной степени даже своим существованием. Началось все с распродажи имения действительного тайного советника, врача-окулиста Эдуарда Андреевича Юнге. Одними из покупателей в 1893 году стали профессор-пульмонолог Павел фон Теш и Елена Оттобальдовна Кириенко-Волошина, которая привезла в Коктебель своего сына Максимилиана лечить слабые легкие.

Семья Волошиных отличалась редким гостеприимством, благодаря которому дом поэта быстро стал местом притяжения творческой интеллигенции того времени. В разные годы здесь отдыхали Мандельштам, Белый, Горький, Брюсов, Алексей Толстой, Булгаков, Вересаев, Грин, Эфрон, Цветаева, Гумилев, Эренбург, Зощенко, Корней и Николай Чуковские, Петров-Водкин, Нейгауз и многие другие. Одновременно в гостях у Волошина могли собираться до 70 человек. А во время Гражданской войны дом был открыт для любого, кто нуждался в убежище: поэт исповедовал редкий по тем временам гуманизм и периодически прятал у себя то белых, то красных, спасая жизни и намеренно дистанцируясь от политических дискуссий. Иногда случалось так, что спасенные Максом потом приходили к нему искать своих врагов, но безуспешно.

Конечно, ничего бы не вышло без организаторского таланта Елены Оттобальдовны. Она не только размещала неугомонную богему в доме, который, постепенно обрастая многочисленными флигелями, все больше напоминал улей, но и не забывала всех кормить. Остановиться можно было бесплатно, а вот на еду и на оплату приглашенной кухарки приходилось сдавать деньги. Но, разумеется, никто не жаловался.

Пожалуй, похожая атмосфера царила на памятном вечере, посвященном 140-летию со дня рождения поэта. Во дворике дома-корабля собрались местные жители и туристы, которые заворачивали туда прямо с набережной, литературоведы и известные артисты, молодые и пожилые. Со сцены читали стихи, пели романсы, показали даже целую мистерию о Медузе Горгоне и Афине — в память о страсти Волошина к эллинизму без Древней Греции вечер не обошелся. Актриса в греческой тунике читала текст, фоном исполнялась этническая музыка, а Александр Фагот Александров из «Аквариума» озвучивал каждую главу с помощь как вполне знакомых (фагот и саксофон), так и экзотических инструментов.

Теперь сотрудники дома-музея надеются снова сделать волошинский дом-корабль проходным двором в самом хорошем смысле этих слов. Однако, с сожалением признали почти все участники памятного вечера, работы предстоит очень много: музей долгое время находился в запустении.

«При Украине для нас никогда не выделяли деньги на реставрацию, и это боль и беда была. Мол, хотите — ищите и зарабатывайте сами, а тут вдруг мы выиграли грант, и нам отреставрировали уникальные музыкальные инструменты. Вы знаете, это было знаковое событие, что нас услышали и поняли», — говорит директор дома-музея Наталья Мирошниченко.

Она очень хвалила систему госзаданий, с которой музейные работники уже познакомились, и отметила, что теперь внимания им уделяется гораздо больше, что очень заметно по росту посещаемости.

«У нас сегодня занятие в Крымской музеологической школе. Обсуждали мы все во дворе, потому что идет группа за группой, причем по договоренности с туристическими фирмами. И так приятно это было, потому что, казалось бы, еще не курортный сезон. Я посчитала: было пять туристических групп! А в сезон сотрудники не успевают принимать туристов», — делится Наталья наблюдениями.

По ее словам, уже в первом квартале этого года посетителей было на 3-4 процента больше, чем за аналогичный период 2016-го, и это притом, что в январе-феврале в Коктебеле мертвый сезон. Большие надежды Наталья возлагает на Керченский мост. «Я только вернулась из Ростова, и многие коллеги говорили, что ждут мост, потому что наслышаны о пароме. Вот с его строительством посетителей точно прибавится», — говорит она.

Наследие Македонского

Речь, конечно, не о великом древнегреческом полководце, а о бывшем советском партизане Михаиле Македонском. Великую Отечественную войну он провел в окрестностях Коктебеля, а затем возглавил совхоз, который со временем превратился в одно из главных предприятий Крыма — Коньячный дом «Коктебель». Посетить этот завод рекомендуется даже самым убежденным трезвенникам: пить против воли вас никто не заставит, а прогулку между рядов громадных цистерн, бочек и сложных хитросплетений перегонных трубок вы запомните надолго.

Тут опять же не обошлось без упомянутого Юнге, который в свое время высадил на местных землях виноградники. Уже при советской власти в 1930 году в селе Верхние Отузы был создан колхоз им. Ворошилова, в Нижних Отузах — колхоз им. Кирова, а в 1944-м они были объединены и преобразованы в совхоз-завод «Коктебель». Коньячное производство, которое возглавил Македонский, было организовано в 1958 году. Уже в 1965-м были выпущены первые партии ординарного коньяка, а в 1967 году по бутылкам разлили первый выдержанный коньяк — марочный. Его назвали «Коктебель», а создали из спиртов урожая 1961-го.

По территории завода сегодня регулярно проводятся экскурсии, в ходе которых гостям объясняют все этапы производства коньяка. Затем всех приглашают в дегустационный зал, оборудованный в атмосферном подвале. Там опытные мастера расскажут об образцах, выдержке, аромате и основных правилах дегустации.

По горам

Сейчас мало кто помнит, что Коктебель — это почти колыбель советского авиастроения. Все дело в окружающих его горах, а именно в Узун-Сырте, или горе Клементьева, которую и горой-то назвать нельзя. Это всего лишь холм, зато единственное место в Европе, где формируются восходящие потоки воздуха. Для самолетов приходится искусственно их создавать при помощи турбин, а на плоской и длинной Узун-Сырт это делает сама природа.

В советские годы сюда потянулись планеристы и лучшие авиаконструкторы страны — Антонов, Яковлев, Ильюшин, даже создатель космических кораблей Королев. Кстати, ему это место принесло не только профессиональные успехи, но и личное счастье: на вершине горы Кок-Люк он сделал предложение будущей жене. Сейчас на эту гору ездят смотреть звездопады, в том числе и самый яркий в году метеорный дождь — Персеиды. Собираются романтики у белой ротонды «Звездопад воспоминаний», которая появилась на Кок-Люке аж в 1956 году, или на утесах под ней, где особенно увлеченные, но не обремененные культурой парочки оставляют в истории незамысловатые следы вроде «Саша+Маша».

Но вернемся в прошлый век. В 1920-х годах у горы Клементьева, в селе с говорящим названием Отважное, открылась Высшая летно-планерная школа (ВЛПШ). Первые планерные испытания прошли в 1923 году, а уже через два года в Крым приехали немецкие летчики, в числе которых был и будущий глава люфтваффе Герман Геринг. Бытует легенда, что во время войны он специальным приказом велел не трогать Узун-Сырт. Школа просуществовала там до 1977 года, потом ее преобразовали в научно-исследовательскую базу Центрального аэрогидродинамического института имени профессора Н.Е. Жуковского (ЦАГИ).

Это место могло бы и дальше принимать ученых и спортсменов, но все закончилось с развалом СССР. Дельтапланеристов и сейчас можно увидеть над мысом Хамелеон и горой Клементьева, а вот то, что осталось от научно-исследовательского аэродрома, иначе как останками не назовешь. Теперь там обитают редкие частники-пилоты, бетонные вышки диспетчеров медленно крошатся, металлоконструкции ржавеют, осыпаются машины, брошенные в ангаре без крыши, бюсты авиаконструкторов и памятник шляпе Волошина зарастают полевыми травами.

Впрочем, если тема полетов вас захватывает не настолько, чтобы бежать узнавать стоимость дельтаплана, — в вашем распоряжении остаются местные горы, пахнущие шалфеем, полынью и мятой, переливающиеся серебристым ковылем и голубым цикорием. Самые сильные телом и духом отправляются пешком на вулкан Карадаг, покрытый можжевельником, а любители автомобильных прогулок могут объехать места славы советской планерной школы.

Маршрут и готовность к острым ощущениям можно обговорить заранее: Узун-Сырт с памятником первым планеристам, романтичная ротонда и полигон — это лишь десятая часть местных красот, а уже эта программа-минимум на сафари занимает три часа. По дороге иногда отвлекайтесь от восторженных возгласов и поболтайте с вашим водителем: это лучший гид — и байки местные расскажет, и покажет красивые виды, и секретными тропами провезет, куда не всякий пеший турист доберется. 

Источник: lenta.ru