Москва на шесть дворов

Старожил деревни дядя Ваня трудился как муравей - перекладывал в тачку деревянные распилы, сваленные на обочине «Тверской», и отвозил во двор. Завидев нас, Иван Александрович Степанов оставил работу, а узнав, что в гости нагрянули журналисты, с места в карьер перешел к рассказу о житье-бытье. 

Добро пожаловать в Москву

- Посмотрите, как мы заросли. Раньше коров много было. Они всю траву подчистую съедали. Потом буренок наших угнали, ферма развалилась, технику распродали-разворовали, и теперь кругом трава в человеческий рост. А ведь вон там и там, - 73-летний бывший бригадир колхоза «Красная Москва» и совхоза «Луговской» машет рукой налево и направо, - поля были. Рожь, лен, картошку, подсолнух выращивали. Каждый уголок был засеян. Сейчас - крах. А все эти сильно умники Горбачев и Ельцин. 

- А Путин «сильно умник», дядя Ваня? 

- Путин, думаю, толковый мужик. 

- Почему? 

- Стариков не забывает. При Ельцине мы по четыре месяца пенсии не получали, а при Путине привозят час в час. Да и прибавку к пенсии Путин дает. Теперь я получаю 6500 рублей, так как на пенсии трудился, а баба моя - она нашим клубом руководила и еще 14 лет работала продавцом в местном магазине - 5300. Если не пить, хватает. А мы не пьем. И единственные в деревне кур держим. Двенадцать штук, тринадцатый - петух. Цыплята еще есть. Было два поросенка - Васьки. Одного на мясо пустил, второй пока бегает. 

- А еще Путин с долгами рассчитался перед другими странами, - со знанием дела подсказывает старшему брату 71-летний дядя Коля, незаметно присоседившийся к нашей компании. Дед Коля «без выходных, праздников и отпусков» 25 лет отработал «трактористом и со скотом», за что получает теперь от государства все те же 5300. 

- Дядя Коля, - ненавязчиво уводим разговор от пенсионной темы, - вон у соседей спутниковая тарелка на доме. Себе не хотите поставить? 

- Зачем голову мутить? Там же 20 каналов! Нам Первого и второго хватает. А про ваши митинги оппозиции и про Собчак, которая ведет худую передачу для молодежи и зарабатывает за месяц столько, сколько нам за всю жизнь не скопить, мы и так знаем. 

Мы еще немного болтаем про «миллиардера Прохорова», про артистов, «у которых столько жен, сколько у быка-производителя на ферме коров», про Горбачева, «получившего Нобелевскую премию за развал СССР», и на время покидаем словоохотливых братьев, чтобы познакомиться с другими обитателями Москвы. 

Прогулка по центральной улице, как по Тверской

Напротив закрывшегося два года назад «супермаркета» встречаем Ирину Степанову и Александра Алексеева. Разговор заходит об автолавке. Она пенсионеров вполне устраивает: приезжает четыре раза в неделю, а «снабжение хорошее, и все свежее». 

Прогулка по центральной улице, как по Тверской

- В столицу-то не хотите съездить, посмотреть, как там люди живут? - спрашиваем Ирину Ивановну. 

- Зачем нам Москва? - смеется москвичка. - Мы сами в Москве живем! У нас простор, воздух - сплошной кислород. А в вашей Москве я больше двух дней не выдержу, сбегу. 

...Лет двадцать назад в деревне жило человек 60. Весело, говорят, жили. На ферме и в колхозе дружно трудились, на покос и заготовку кормов с песнями ездили, в клубе кино каждый день смотрели, бегали на танцы, крупные праздники всем миром отмечали. Сегодня очаг культуры - зрелище жуткое: перекошенные стены, дверей нет, крыша прогнила, печь варварски развалена, кругом возвышаются горы шелухи от семечек, а в кинобудке - кладбище пустых бутылок, привет от мужиков из райцентра, живших здесь лет десять назад и строивших дома для заезжего фермера. 

В местном клубе теперь заседают не по-культурному

Неприглядный интерьер бывшего клуба заставляет поскорее из него убраться. По пути к центру «Тверской» встречаем барышню с бидоном. Пытаемся завести с ней светский разговор. Диалог не клеится. Переехавшая в Москву из Лугового Света Добролюбова неохотно сообщает, что идет в фермерское хозяйство доить корову, и убегает. Уже вдогонку кричим: 

В местном клубе теперь «заседают» не по-культурному

- В Москву-то не хотите переехать?! 

- Не-а! Сильно шумно там. Да и народ здесь дружелюбней, чем в вашей столице! - отзывается Света и окончательно скрывается от нас за бурьяном. 

Мы возвращаемся к общительным коренным москвичам и делимся впечатлениями от увиденного. 

- Сейчас посмотрю в сторону клуба, так жалко своих 27-летних трудов, - кручинится бывшая заведующая культурным центром Анна Павловна. - Да и кому сейчас в клуб ходить? Одни старики остались. Из 20 домов только шесть жилых. Остальные развалились без хозяев. Двенадцать жителей во всей деревне. Из них четверо - не коренные москвичи. Одна пожилая пара из столицы сюда переехала, другая - из Лугового, где работы нет. От нас ведь недалеко фермер Сизанюк из вашей Москвы хозяйство большое имеет, пытается в нашей глуши сеять лук, чеснок, картошку и озимые, свиней держит. Есть и еще одно огромное поместье неподалеку. Оно принадлежит гонщику международного класса Сергею Успенскому. Мы ему свои паи продали. У каждого было по 5,4 гектара. Успенский скупал их за 15 тысяч рублей. Муж Светланы, которую вы встретили, Колька Добролюбов, у него работает - пасет стадо из 13 коров. 

По словам Анны Павловны, в Москве все живут дружно. «По-другому, - говорит, - нельзя. Мало нас осталось, зачем ругаться? Надо мирно жить». 

Александр Алексеев и Ирина Степанова свою Москву ни на какую другую не променяют

Почему деревня носит громкое столичное имя, никто из аборигенов не припомнит, но все уверены: 500 лет назад деревня уже была Москвой. «Говорят, вроде жил тут то ли местный, то ли приезжий барин Москевич. Может, в честь него?» - сами себя спрашивают местные жители. 

- А если бы к вам «понаехало» много народу, чтобы Москву вашу расширять, были бы рады? - не унимаемся мы, ища точки соприкосновения со столицей. 

- Пусть приезжают. У нас земли много, всем хватит. 

У братьев Степановых, Александра и Николая, перебоев с отоплением не бывает

Пока мы с Анной Павловной фантазируем о «тверской Москве резиновой», ее муж Иван Александрович начинает торопливо перечислять названия каких-то населенных пунктов, но сбивается: 

- Два листка тетрадки могу исписать загнувшимися деревнями. Люди из нашего Подмосковья поудирали. Ни одной души не живет, дома все порухались. А наша Москва еще жива. Может, потому что крепкий колхоз имела. Мы даже хотели Лужкову письмо написать, чтобы, пока совсем не пропали, он на прицеп нас взял. Не успели. Убрали вашего Лужкова. 

У братьев Степановых, Александра и Николая, перебоев с отоплением не бывает

- Собянину напишите. Он сейчас столицу расширяет, - даем безнадежный совет. 

- Ему не до нас, - серьезно вздыхает дядя Ваня. 

- А Лужкову «до вас», значит, было? 

- Ему до всех дело было, - констатирует старожил деревни. 

- Вы уж там передайте Путину и Собянину, чтобы о нас вспомнили, - на прощание просят мужики и бабы. - Пусть не столицы застраивают, а деревни помогают поднимать. Зачем в кучу сбиваться и в пробках стоять, когда у нас такие просторы, живи - не хочу! Дорога у нас есть. Если б еще и работа была, молодежь сюда потянулась бы и, глядишь, возродилась бы наша Москва снова. 

Источник: Мир Новостей