Заповедник "Столбы"

Трудно поверить, но ещё в начале XIX века эти места посещали лишь охотники, заготовители дров, ягод, сена, грибов из немногочисленных соседних сел и казацких поселений, забредали сюда и золотоискатели. Первое посещение Столбов относится к 1770-1780 годам, когда старатели и золоточники бродили по таежным ручьям в поисках золота. Не найдя золотоносных россыпей на Базаихе, Лалетиной и Калтате, они этот район надолго забросили. Красноярский рудознатец Прохор Селезнев в 1823 году так подытожил бытовавшее тогда мнение об этой местности: «Зело превелики и пречудесны сотворены скалы. А находятся они в отдаленной пустыне, верст за 15, а может и за двадцать. Только попасть туда трудно, конный не проедет, пеший не пройдет, да и зверья дикого не мало. Разно рассказывают о них. Пожалуй, правду говорят, что даже в других землях не увидишь такие. И залезти на сии скалы никто не сможет и какие они неизвестно». Селезнев был прав только отчасти, говоря о превеликости и пречудесности скал, во всем остальном его утверждения ошибочны. Много лет систематически посещают утесы, не только «пешие», но и «конные».



Во время «золотой лихорадки» в Енисейской губернии (сороковые годы XIX века) старатели опять дорвались до Столбов, и даже основали стоянку в нише Первого Столба, впоследствии названную «Чертовой кухней». В 1842 году географ и геолог П.А.Чихачев издал в Париже книгу «Научное путешествие по В.Саяну и странам, сопредельным с китайской границей» с подробным описанием Столбов. В 1843 году здесь побывал геолог Гофман, а через двадцать с лишним лет на поиски золота в район Столбов отправился… красноярский архиепископ Никодим! Как ему удалось забраться в рясе на один из уступов Второго Столба – только Всевышнему известно, но с тех пор эта площадка носит название «Архиерейской». Впоследствии сюда приходили и другие геологи-изыскатели, однако золота здесь, слава Богу, не нашли – иначе от красивейшего уголка природы ничего бы не осталось.





Не обделяли Столбов своим вниманием и знаменитости. Щеголял по «пыхтуну» в лакированных туфлях Василий Суриков, набирал силушку для работы над своими эпическими картинами. Влезали на Столбы и романист Шишков и Владимир Арсеньев (без Дерсу Узала). В середине двадцатого века на Столбах крепчал талант Дмитрия Каратанова, патриарха красноярской художественной школы. В последний год ушедшего века в кругу заснеженных сосен Народный художник России Тойво Ряннель делал наброски деревянной церкви, построенной в память о тех, кто поднялся на самые высокие скальные гребни красноярских Столбов, а потом на высочайшие вершины мира, но не вернулись к нам живыми.



С конца 80-х годов XIX века Столбы начинает посещать рабочая и учащаяся молодежь Красноярска, и отдельные скалы получают собственные имена. Затем этот район становится удобным местом для проведения нелегальных сборов революционно настроенной молодежи. В знак протеста против царского самодержавия на скалах появляются противоправительственные надписи, многие из которых сохранились до наших дней. Так, на отвесном обрыве Второго Столба огромными буквами написано слово «Свобода».



В 1920 году Енисейский губревком вынес постановление о запрещении рубки леса и выработки камня в районе Столбов. Территория в четыре версты вокруг них была взята под надзор. А пять лет спустя эту территорию, расширив её, официально назвали «заповедником местного значения». В 1944 году здесь появляется уже Государственный заповедник «Столбы». Первым директором заповедника стал Александр Леопольдович Яворский. Долгое время его имя было под запретом. Даже в 1960 году, когда он был полностью реабилитирован и «Красноярский комсомолец» посвятил целую страницу 35-летию создания заповедника, о первом директоре «Столбов» не было сказано ни слова. А ведь в это время Яворский работал на Столбах, занимался исследованиями, и весь город прекрасно это знал.



В 1971 году в восьмом выпуске «Трудов Красноярского государственного заповедника» было опубликовано его исследование, посвященное трутовым грибам. В предисловии Яворский пишет: «Материалом для работы послужили сборы трутовых грибов с 1916 по 1937 год и с 1947 по 1948 год». Вот эти строчки и составили, в сущности, его биографию советской поры: с 1937 по 1947 год он сидел в Вятском лагере, обвиненный в контрреволюционной деятельности, шпионаже и ещё бог знает в чём. Вернувшись из лагеря, Яворский ещё год успел поработать над своей темой, затем снова был отправлен в ссылку на пять лет в Сухобузимский район. Вернулся в Красноярск 65-летним стариком. Через два года его официально реабилитировали.

В Красноярском краеведческом архиве хранятся его дневники – это по существу летопись того времени. Больше всего воспоминаний, конечно же, о Столбах


Яворский не был революционером, он был ученым. Но 21 сентября 1937 года дошла очередь и до него. Следователь зачитал обвинение: оказывается, Яворский покушался на жизнь пяти вождей революции (каких – не упоминалось) и с этой целью и с этой целью собирал на Столбах молодежь. Кроме того, Яворский шпионил в пользу Японии и собирался ехать в Москву – убить всё тех же пятерых вождей. Ошарашенный Яворский пытался возразить, но следователь потряс папкой, где были якобы неопровержимые улики, и предложил подписать обвинение.

- Дайте хоть очки. Я же ничего не вижу, что там написано.

- Грамотный больно. Обойдешься без очков.

- Тогда я не подпишу ваше обвинение.

- Не подпишешь – мы тебя будем бить.

Худой, костистый Яворский тихо сказал:

- Только попробуй.

Следователь не выдержал взгляда и промямлил:

- Да нет, ты не понял. Мы тебя морально бить будем. Очными ставками.

В тюрьме Яворский встретил одного из оговоривших его. Тот упал ему в ноги и стал просить прощения за то, что оболгал Яворского. Это был обыкновенный забитый работяга и Яворский сказал, что не держит зла на него. Вторым «свидетелем», оговорившим Яворского, был его товарищ, старый столбист… Однако когда Яворский по отбытии срока вернулся в Красноярск, тот уже умер. И Яворский никому не стал говорить о его предательстве. Покойнику всё равно, а за что должны страдать близкие, родные, считавшие его порядочным человеком? Закончил своё научное исследование Яворский в 1971 году, а через шесть лет основатель заповедника «Столбы» умер.



Также у очень многих красноярцев Столбы непременно ассоциируются с «Приютом доктора Айболита», основательницей и душой которого была Елена Александровна Крутовская. У неё не было званий и научных трудов, кроме одной статьи по одомашниванию глухарей в солидном журнале. Но её имя стало легендой. Для одних она святая, для других – странная женщина, для третьих создатель первого в Красноярске природного «живого уголка».


Сейчас красноярцы охотно посещают роскошный «Роев ручей», и многие, к сожалению, уже не знают, что его история начиналась много лет назад на «Столбах». И начинала её Елена Крутовская, а потом и её помощники, такие же бескорыстные, влюбленные в живую природу энтузиасты. Полвека назад всё было очень скромно. Метеостанция, домик да несколько вольер для волка, медведя, оленя и множество птиц, живущих в сторожке. Тогда, в начале 50-х здесь появился олененок Таныш – хрупкое двухмесячное существо, привезенное из леса. Из лосенка Лоськи хотели сделать чучело, да слишком замученным он показался, вот и отдали его зоологу. Умирающего волчонка нашли охотники в норе. Выпавших из гнезда птенцов приносили лалетинские мальчишки. Парализованную сороку притащили туристы. Множество птиц летало по комнатам: попугаи, ворона, сорока, зяблик. Маленький глухарь Фитька любил спать на подушке Елены Александровны. Лось, марал, олень выходили, звеня колокольчиками, на прогулку под охраной Волчика – полуволка-полусобаки. Волчик бегал по двору без цепи, никого не трогая, да никто его и не боялся, пока один злобный пьяный человек не ударил зверя ножом. После этого волка пришлось посадить на цепь. В «Приют доктора Айболита» попадали больные, израненные, одинокие зверушки, с которыми делилась лаской и заботой Елена Крутовская и её помощники. Обратите внимание на имена братьев меньших: Ю (ты), Детка, Тымой (не плачь, ты теперь мой), Таныш – по-тувински «дружок», Любушка-тихоня, Катюшка, Ройка, Князь Серебряный, Рикки. Сколько любви в этих именах!



Больше двадцати лет прошло со времени ухода от нас легендарного «доктора Айболита», но память о её доброте и милосердии жива в сердцах красноярцев. Недаром «живой уголок» прославился как «приют доброты». Почаще нам нужно вспоминать о легендарном первом красноярском зоопарке и учиться у него самому светлому и чистому.

Итак, непосредственно о заповеднике. Государственный природный заповедник «Столбы» расположен на западных отрогах Восточного Саяна между правыми притоками Енисея: Маной, Базаихой и Большой Слизневой. Территория заповедника вытянута на 34 км и постепенно расширяется с 12 до 24 км. Резко пересеченный рельеф с высотами от 200 до 800 м образован многочисленными глубоко врезанными долинами рек и ручьев. Площадь – 47 тысяч га, охранной зоны – 13,5 тысячи, туристско-экскурсионной (ТЭР) – 1,4 тысячи га (т.е. всего 3% от общей площади). В наиболее живописные уголки заповедника разрешен свободный доступ всем желающим с обязательным соблюдением режима заповедности. За ТЭР расположена буферная зона заповедника, доступ в которую строго ограничен. А дальше простираются полностью заповедные территории. Флора заповедника представлена 260 видами мхов, 770 видов высших растений, их которых 114 входит в число реликтовых и эндемичных растений Сибири (кроме Сибири они нигде не встречаются). Фауна типично таежная и включает 58 видов млекопитающих, 199 видов птиц, 9 видов земноводных и рептилий. Из особо охраняемых, занесенных в Красную книгу – скопа, беркут, балобан, сапсан.



Всего же скал-останцев в заповеднике «Столбы» более 100 высотой до 90 метров. А названия у них просто незабываемые: Дикарь, Крепость, Гриф, Монах, Каин и Авель, Грешник, Львиные ворота, Перья, Митра, Воробушки, Ермак, Сторожевой, Китайская стенка. Есть даже целая «семья»: Бабка, Внучка, Дед, Прадед и Внук. Скальная часть заповедника включает четыре района- эстетический или Центральный (наиболее посещаем), Такмаковский, Калтатский и район «Диких Столбов».

В Центральном районе самым популярным является круговой маршрут, начинающийся от Первого Столба, проходящий через скалы Внучка, Бабка, Дед, Перья, Львиные ворота, Четвертый, Третий и Второй Столбы и возвращающийся назад к Первому Столбу и Слонику.



Многие предлагают поменять статус заповедника. Какой же, мол, «Столбы» заповедник, если туда приходят отдыхающие, тем более в таких количествах (в год заповедник «Столбы» посещает до 400 тысяч человек). Но директор «Столбов» Алексей Кнорре категорически против перевода заповедника «Столбы» в категорию национального парка. Это понижение статуса. К тому же заповедники создают для сохранения природы. Национальный парк же создается в первую очередь для людей, а уже потом для сохранения природы. Поэтому у людей сразу возникает непреодолимое желание что-нибудь присвоить или срубить. Возникают претензии и злоупотребления. Так что пришлось искать выход и зонировать заповедник. Столбы – самобытное красноярское образование, он отличается от «классического» типа заповедников. Все заповедники не имеют деления на зоны. Там одна зона – заповедная, там не может быть экскурсий. Для Красноярских «Столбов» сделали исключение.



С Красноярскими Столбами во многом связана история зарождения скалолазания в России. В 1851 году воспитатель Владимирского приюта Капин покорил вершину Первого Столба, и с этого времени начинается отсчет знаменитой школы мастерства альпинистов-скалолазов. К примеру сказать, именно здесь начали свой славный путь к заоблачным вершинам прославленные покорители многих гор – красноярские братья Абалаковы. А уж когда Настя Качалова, обутая в лапти, в 1894 году оседлала Слоника – это стало революцией в скалолазании (такой чудо-экипировки раньше никто не использовал, сибиряки лапти презирали).


В дальнейшем скалолазание превратилось в новый вид спорта и переросло в альпинизм. У скалолазов на Столбах есть свои избушки. Первая избушка столбистов появилась под Третьим Столбом лет сто назад, в воскресные дни там собиралось много народа – лазили по скалам, бродили по тайге, а по вечерам пели песни у костра. В 1906 году эту избушку сожгли жандармы – на всякий случай, чтобы революционеры и сочувствующие им поменьше по Столбам шастали. Впоследствии избушки стали появляться то тут, то там. Хозяйкой избушки считалась та компания, которая построила её, следила за чистотой и порядком. Двери никогда не закрывались, любой пришедший на Столбы мог остановиться для отдыха и ночлега. Природа в районе стоянок и избушек тщательно сохранялась: запрещалось ломать ветки, вытаптывать траву, оставлять неубранным мусор. Отношения с заповедником складывались в разные времена по-разному, сейчас они – договорные. И столбисты, и работники заповедника, хоть и имеют свой взгляд на проблему «Столбы-Человек», являются, в общем-то, единомышленниками, так как искренне желают сохранить уникальный уголок природы. Встречаются, конечно, и такие, кто хотел бы заиметь чуть ли не дачу на заповедной территории, но это, скорее, исключение из правил, и связано оно, к сожалению, с общей ненормальностью сегодняшней российской действительности.



«Столбы» были, есть и всегда будут гордостью красноярцев. И через сто лет сюда будут приходить в погожий выходной денек люди всех возрастов и профессий, чтобы отдохнуть, набраться сил и пообщаться с природой. «Семью оставляя и город большой, сюда я, друзья, прихожу за ДУШОЙ», - так мироощущает себя каждый приходящий в заповедник.

Источник: yurass58.livejournal.com