У монгольских казахов

 Чуть в стороне от больших городов время начинает двигаться по восходящей спирали: каждый ее виток хоть немного, но отличается от прежнего. Но есть такие места, где время замкнулось в круг. День сменяется ночью, а ночь снова днем – таким же, как предыдущий.

Баурсаки – зажаренные в бараньем жиру кусочки теста – главное местное блюдо на завтрак, обед и ужин.[/caption]

Древняя «буханка» трясется по заснеженному перевалу где-то в горах Западной Монголии. На приборной доске половина приборов давно вылетела и заткнута чем придется, другая не показывает вообще ничего. Среди бесполезных циферблатов – выцветшие наклейки с мультяшными героями. Водитель – пожилой казах – несмотря на ухабы, ловко достает сигарету и закуривает. Каждый раз, когда ради затяжки он отрывает руки от руля, прощаешься с жизнью. Лысая летняя резина еле цепляется за дорогу, водитель щурится, глядя на свежевыпавший снег. Впереди сплошное белое месиво. Позади метель слизывает наши следы.

]

У местных детей не так много игр, а зимой их становится еще меньше. Они катаются на конях, самодельных деревянных санках и кидаются друг в друга кусками кизяка.

Здесь пьют очень много чая. Черный чай продается в больших прессованных брусках, его кусочки откалывают молотком и варят в большом казане.[/caption] У жителей Аяк-Иссыка большие стада кашемировых коз, это основной источник заработка. Козью шерсть местные жители сдают за приличные деньги.

Внезапно машина утыкается в сугроб и глохнет.

– Бензина нет. Кончился, – бросает водитель через плечо.

Я оглядываюсь вокруг. Горы, метель, дорога, по которой машины ездят раз в сто лет, и быстро сгущающиеся сумерки.

– А сколько до поселка? – спрашиваю водителя.

– Километра два.

– Это же совсем мало! Даже по снегу можно дойти.

– Можно. Только тут волки. Недавно несколько овец задрали…

Заглохшая машина начинает быстро замерзать, по стеклам ползет иней. Водитель выбирается из кабины и начинает копаться под брюхом «буханки». Сливает откуда-то стакан бензина, бережно заливает его в бак. Машина взвизгивает и заводится. Бензин теперь закончится ровно при въезде в поселок.

На пологом склоне горы, заваленные снегом, притулились несколько домиков, приземистых, с плоскими крышами. Рядом с каждым домом такой же хлев и загон для скота. С точки зрения официальной топографии этого места не существует, и названия ему нет. Но немногочисленные местные называют его Аяк-Иссык – в переводе с казахского «нижняя дверь»: единственная дорога в Китай проходит как раз здесь, через этот перевал.

]

Однообразный рацион периодически разбавляют бешбармаком – блюдом из баранины и крупных кусков теста. Бешбармак принято есть руками.[/caption]

Наш приезд – как брошенный в тихий пруд камень. Нас пригласили в самый большой дом, посадили у печи и начали рассматривать. Не очень опрятный с виду дом оказался идеально выметен внутри. Земляной пол застелен пестрым линолеумом, несколько железных кроватей аккуратно заправлены цветастыми покрывалами, на каждой кровати в изголовье лежит стопка разноцветных подушек. Небольшие окна закрыты пленкой в один слой: от двух слоев и без того темный дом станет еще темнее, а довезти до Аяк-Иссыка стекла в целости можно разве что на вертолете.

Пока мы рассматриваем хозяев, они присматриваются к нам. Их интересует все – наша одежда, обувь, камера. Когда моя спутница начала менять контактные линзы, казахи попросили посмотреть и долго рассматривали линзу.

Дома в поселке изнутри аккуратно выметены и убраны, кровати застелены пестрыми одеялами.

Большие железные печи здесь топят целый день. На них кипятят воду, растапливают снег и сушат одежду. В каждом доме над печью проделано небольшое окошко с задвижкой, в которое выходит дым.

Наши скромные дары – несколько банок тушенки, крупы, сахарный песок и батон хлеба – хозяйка без особого интереса убирает в шкаф. Интерес вызвал только замороженный пакет ананасового сока, который дети тут же поставили к печке отогреваться. Из того же шкафа хозяйка выставляет на стол миски с местной едой. Сладкий творог, засушенный до каменного состояния, тоже твердый кисло-сладкий сыр хурут, а также баурсаки – сваренные в жиру кусочки пресного теста. Вот и все вкусности к чаю. Те же самые плошки хозяйка выставит на завтрак, обед и ужин.

…Спокойная жизнь монгольских казахов возвращается на свою круговую орбиту. После неспешного подъема и завтрака жители выгоняют скот в горы. Местные держат несколько баранов для мяса, коров и яков – для молока. Но основная скотина – козы, которых казахи стригут на кашемир. Одна коза дает килограмм шерсти, который можно продать за неплохие, даже по городским меркам, деньги. Так что коз здесь берегут, и если одна из них сломает ногу, то переедет из холодного хлева в хозяйский дом.

Одинокий казахский пастух гонит табун лошадей через замерзшее озеро. Зимой большинство дорог здесь можно пройти только верхом.

Женщины здесь работают почти всегда. В редкие минуты отдыха они собираются без мужчин, пьют чай и разговаривают.

А дальше – мужчины пьют бесконечный чай с баурсаками и творогом, женщины таскают дрова, мешками носят с улицы в дом снег и перетапливают его в воду, топят печь, убираются и нянчат детей. Каждый день как прежний. Всю информацию о жизни жители Аяк-Иссыка получают до двенадцати лет, а дальше просто живут. У них нет книг и телевидения. Местные дети не умеют считать и не знают, сколько им лет. Единственная тоненькая ниточка, которая связывает их с внешним миром, – ярко-малиновое радио, которое ловит Китай, Монголию и Россию. Но почти все жители Аяк-Иссыка не знают этих языков и ждут девяти вечера, когда радио заговорит по-казахски. Час новостей, которые практически никогда не дослушивают до конца.

Традиционный шерстяной ковер ширдак вешают на стены и кладут на пол для сохранения тепла.

С наступлением сумерек стада сгоняют с гор, а сами жители стараются не выходить из дома без особой необходимости.

За домами аккуратно сложены разобранные юрты. Летом местные жители соберут все свои немногочисленные вещи и отправятся на летние пастбища. На лето дома останутся брошенными, даже двери запирать здесь не принято. Но до лета еще очень далеко, а зимы здесь такие, что готовиться надо заранее. У каждого дома высокая поленница, отдельными кучками лежит запас кизяка. В сараях хранится запас мяса, масла, соли и патронов на несколько месяцев. Все, чтобы пережить холодную снежную зиму.

Меланхоличные старики, усталые женщины и веселые дети в потрепанных одежках. Эти люди живут простой, бесхитростной жизнью. Скудная еда и монотонность уклада помогают им справиться со снежным безмолвием. И если вдруг на земле случится ядерная зима, то жители больших городов ее не переживут – в отличие от монгольских казахов из Аяк-Иссыка.

Источник: rustur.ru