Прощай, моя Родина

С административной карты России скоро может исчезнуть Псковская область. Один из древних градообразующих регионов страны в недалекой перспективе перестанет быть самостоятельной территориальной единицей.

Такое заявление в ходе выступления в Московской школе «Сколково» сделал директор института продвижения инноваций Общественной палаты РФ, завкафедрой управления территориальным развитием АНХ при правительстве РФ Вячеслав Глазычев.

«Границы между субъектами регионов менялись в течение ХХ века и начале XXI века уже 23 раза и будут продолжать меняться. Потому что сама схема территориального деления России не выдержит той демографической ямы, в которой мы оказались», - цитирует эксперта ИА «Regnum»,

По мнению Глазычева, влияние демографических изменений на регионы настолько велико, что проиллюстрировать это можно одним примером:

«В настоящее время встает уже вопрос о том, сохранится ли Псковская область в течение ближайших 5 лет. В ближайшие 5-7 лет там останется ровно 4 города, и больше ничего. Псков, Великие Луки, Печоры как центр паломничества и Дно как железнодорожная точка. Больше никакого населения там не останется, люди доумирают. А что это за регион из четырех городов?»

Остановить этот процесс, считает он, уже невозможно, поэтому, скорее всего, вопрос сохранения Псковской области в нынешних границах встанет на повестку дня в самом ближайшем будущем.

«СП» обратилась за разъяснениями к первоисточнику – самому Вячеславу Глазычеву, и выяснилось, что его речь была изложена с некоторым искажением:

- Я вовсе не говорил об изменении границ регионов. Речь шла о том, что унаследованная схема расчерчивания страны на примыкающие один к другому регионы устаревает на глазах.

«СП»: - И все же на чем вы основываетесь, говоря, что Псковской области скоро не будет? Почему этот процесс уже невозможно остановить? Ведь есть же цифры Псковстата, дающие повод - пусть для осторожного, - но оптимизма: в январе 2012 года естественная убыль в расчете на 1000 населения уменьшилась на 20,7 % по сравнению с аналогичным периодом 2011 г.?

- И что ж это за оптимизм такой! От того что, к прежней переписи чуть уменьшилась естественная убыль, процесс убывания не прекратился. В Пскове число постоянных жителей по предварительным итогам переписи увеличилось на 0,2% и составило 203,3 тыс. человек (30,2 % населения области). Самый населенный с области Псковский район без Пскова – это 34,3 тыс. человек. В Великих Луках численность населения сократилась на 5,9% и составила 98,8 тыс. человек, а в районе всего 22,1 тыс. человек. Только не следует мне приписывать пессимизм – это лишь констатация факта: сельского населения на Псковской земле в течение 10 лет практически не останется.

«СП»: - Если повода для оптимизма нет, то какой регион, скорей всего, вберет в себя Псковщину, точнее то, что от нее останется?

- Думаю, что сама постановка вопроса неверна – скорее всего, для ряда малонаселенных территорий страны, чтобы впустую не тратить деньги, понадобится ввести прямое федеральное управление, подкрепленное местным самоуправлением в тех городах, где на него хватит людей и их энергии.

«СП»: - Каким еще областям светит подобная перспектива? Как скоро? Значит ли это, что понятие «малая Родина» постепенно изживает себя, и поговорка «где родился – там и пригодился» уже устарела?

- Скорее всего, добрая треть областей страны, так что перечислять нет оснований. А вот малая Родина тут не при чем: в той же Псковской земле люди живут в Пскове, в Печорах или в Михайловском и т.п., а не в области, границы которой менялись многократно.

«СП»: - Как в итоге изменится административно-территориальное устройство страны?

- Ничего трагического не произойдет – опыт Канады вполне убедителен, ее значительные территории остаются под прямым государственным управлением, с тем, что МСУ (местное самоуправление) вполне развито там, где этого хотят люди, но его не навязывают тем, кто к этому не стремится.

«СП»: - Сейчас в интернете активно обсуждается тема возможного объединения Пермского края с Кировской областью и республикой Удмуртия. Противники этой идеи говорят, что подобный опыт уже был, когда Пермскую область объединили с Коми-Пермяцким автономным округом, и он себя не оправдал. За 6 лет, прошедших со дня объединения, население сократилось на 16 тысяч человек, люди уезжают, поскольку нет работы, в два раза сократились объемы лесозаготовок, производства мяса и молока. Учитывая все это, стоит ли продолжать этот эксперимент с укрупнением? И насколько уместно привлекать сюда национальные республики?

- Обсуждаться в интернете может что угодно, но от этого тезис объединения умнее не становится: на обозримую перспективу условной самостоятельности Удмуртии и Кировской области ничто не угрожает. С республиками отдельный вопрос – насколько национальными и насколько интернациональными они являются в современной Российской Федерации, но ломать дрова уж точно не следует. Коми-Пермяцкий АО тут точно не при чем: те, кто оттуда уехал, уехали бы в любом случае. Всерьез пострадало лишь местное начальство, лишившееся привилегий в своем Кудымкаре.

«СП»: - Как должна строиться система управления этими территориями? В чем залог ее эффективности?

- Управлять территорией нельзя – можно лучше или хуже управлять экономическими и социальными процессами на той или иной территории. Вернее их регулировать. Смею заверить, что при любом варианте, управляйся на территории районное начальство, региональное, или присланное из столицы федерального округа, существенного влияния на жизнь людей это не окажет – в отличие от местного самоуправления, если дать ему побольше денег и нагрузить его большей ответственностью.

«СП»: - Еще один аспект: насколько необходимо сворачивание малых и моногородов для экономического развития страны? Уже на правительственном уровне заявлено, что сохранить жизнеспособность всех таких городов вряд ли удастся. Получается, программа поддержки моногородов с колоссальными финансовыми вливаниями, изначально была обречена?

- Да никто ничего не сворачивает – наследие социалистического хозяйства, которое к экономике отношения не имело, само сворачивается. В отдельных случаях, когда речь о прямом вздоре с разрывом комбината при приватизации, как в Пикалеве, ситуацию можно поправить. В других, как в Байкальске, вмешательство федерального центра только мешает рациональному ходу развития. Да, все малые города не сохранить, потому что в них некому будет жить и незачем работать. Изменить ситуацию может (теоретически) размещение в них элементов производства больших компаний, что, вроде бы, рационально в связи с меньшей стоимостью земли. Но еще надо всякий раз выяснять, а есть ли, остались ли те, кто захочет в малых городах работать в этих филиальных цехах. По крайней мере, сочинения, которые мне написали выпускники Петушинского района Владимирской области, убедительно показывают: они все, как один, и не думают оставаться в своих малых городах и в поселках.

«СП»: - У каких городов все же есть будущее? И равны ли шансы на выживание, скажем, у Брянска и Иваново?

- Безусловно, есть шанс у крупнейших наших городов, есть шанс у городов среднего масштаба, вроде Брянска или Иванова, есть шанс у двух из трех малых городов – у тех, кому посчастливилось оказаться в зоне эффективной связи со средним и крупным городом. У тех, кому повезло обладать замечательными памятниками истории и культуры или дивными ландшафтами, как в Плесе, к примеру. У тех, наконец, где по счастливой случайности обнаруживается группа людей, способных сотворить почти невозможное – как, к примеру, вМышкине Угличского района Ярославской области, где мне довелось начинать программу развития вместе с замечательными горожанами в 1992 году.

Действительно, на сегодняшний день крошечный Мышкин с населением всего около шести тысяч - один из лидеров туристического бизнеса в стране. Хотя на его территории практически нет никакой промышленности, назвать этот старинный русский город на Волге бесперспективным или умирающим никак нельзя: он сумел найти свою нишу и теперь успешно развивается.

В чем же секрет успеха? Этот вопрос мы адресовали краеведу, научному руководителю Мышкинского народного музея Владимиру Гречухину, одному из тех людей, усилиями которых город, собственно, и выбрался из забвения:

- Суть успеха в следующем: в каждом городе, средний ли он, малый хорошо бы руководству города и района, во-первых, найти тесный союз с творческими людьми. Иначе каждый раз интеллигенция оказывается в оппозиции - молчаливой или не молчаливой по отношению к власти. А разобщенность всего хуже. Второе: общими усилиями необходимо определить стратегию в сегодняшних условиях: чего можно добиться? Где та ниша, в которую можно прорваться? Ну, и третье, конечно же, - не останавливаться, добиваться цели. Есть даже такая старая мудрость, кажется, латинская: «Для того чтобы стоять на месте, нужно очень быстро бежать вперед». Вот эти три положения, если власти любого города будут соблюдать, то они прорвутся. А так ведь на всех напала какая-то умственная и душевная стагнация, ну, или, по крайней мере, апатия.

«СП»: - Как вы нашли свою нишу?

- Ну, во-первых, мы четко понимали, что все малые города ждет невостребованность.

«СП»: - Вы это поняли в начале 90-х?

- Раньше намного, еще годах в 70-х. Потому как за демографией следишь. Я газетчиком в районе работал лет сорок с лишком, а районному газетчику видно все, что вокруг него происходит. Вот почерпни из ведра стакан воды, а свойства химические у воды в стакане будут те же, что и у воды в ведре. Поэтому, понятно, что у нас, то и во всей провинциальной, сельской России происходит. Так что с 70-х годов уже стало ясно, что впереди страшный отток населения, хозяйственная невостребованность и упадок, что маленькие провинциальные центры будут просто не нужны. Сегодня уже мы с этим столкнулись вплотную – не нужны. К примеру, до революции в нашем Мышкинском уезде жили 117 тысяч человек, в 50-е годы уже 43 тысячи человек, сегодня вместе с Мышкиным всего-навсего 11 тысяч. То есть народ ушел, прежние хозяйственные занятия не нужны, город, и тяготеющие к нему территории - не востребованы.

В этих условиях была нужна новая цель, новая стратегия, новая занятость населения, новая востребованность, перепрофилирование рабочей силы. Эту задачу мы решили, обеспечив, тем самым, успех Мышкина.

«СП»: - Но, наверное, не так все просто было?

- Конечно. Кстати, когда Вячеслав Леонидович (Глазычев – прим. «СП») впервые приехал к нам со своей делегацией из Академии организации городской среды, он нам дал 100-процентный отрицательный вердикт. «Ничего у вас не выйдет, - сказал он. – Вы обречены». Единственное, говорит, что вы сможете сделать, это открыть кафе бурно посещаемые проезжими. Но мы-то с ним не были согласны. И получилось так, что теперь и он нас рекомендует во всех учебниках, как некий хрестоматийный пример. А удалось, вот как. Рассказываю: мы были, в общем-то, городом обиженным советской властью – после Гражданской войны, после наших двух контрреволюционных восстаний у нас отняли и имя, и городской статус. При этом наш город, хоть и маленький, но настоящий культурный центр - достаточно сказать, что именно у нас задолго до революции переиздали полное собрание русских летописей. Где еще? Да, нигде: только Новиков – в Москве, да мы в Мышкине. И то, конечно, что город разжаловали, сделали селом, отняли статус и имя, всех обижало. Поэтому коренное население горело желанием вернуть честь и уважение: коллективная обида сплачивала, и мы хотели чего-то улучшить. Это желание вырастало почвенно, органично, а не просто – вот выдумали мы Мышь или Лягушку... Не было этого. Ведь любой бренд, как, к примеру, наша Мышь, он должен быть выстраданным и выболевшим.

«СП»: - В чем же заключался замысел?

- Сначала мы повелись искать: с чем же мы пойдем вперед? Где наша цель? Где наша задача? Задача сперва была ясна творческому сообществу, но не администрации. Мы понимали - у нас есть капитал неразменный: это близость к Москве (четыре часа до Москвы – турист приедет), чистая Волга (туристу это нужно), тихий провинциальный город, сохранивший совершенно свой организм, и куча достопримечательностей. Вот капитал, с которым мы можем пойти в большой туризм, в большую рекреацию, решили мы. И с этого начали. Нам тогда сильно помогли все средства массовой информации - от «Правды» до «Пионерской правды», а особенно газета «Советская культура». Нас давно все списали, а это нам дало гласность: ведь если о вас говорят – вы есть. Так с нашей Мышью на слуху у всех мы смогли прорваться в большой туризм. А после этого, наконец, поняла все администрация города и района, и нас сильно поддержала. С тех пор – уже лет десять – мы творчески едины. Уже восьмой год во главе района стоит человек, который, действительно, талантливый руководитель

«СП»: - Это Анатолий Курицын?

- Да. Его кабинет – это настоящий штаб инноваций. Сам он не только поддерживает все наши начинания, но и постоянно выходит со своими предложениями. Это настоящий человек-мотор, генератор идей. У нас создалось некое творческое единство, даже, я бы сказал, некое креативное сообщество. Удалось создать 25 объектов показа, каждое по-своему интересное для туристов, построить несколько современных гостиниц, хороших ресторанов, крупных магазинов, - т.е. создать целостную инфраструктуру туризма. В итоге сейчас что мы имеем? 25 музейных объектов, 670 человек, работающих в туристическом бизнесе (на газовом предприятии у нас занято 500 всего). То есть мы становимся отраслью хозяйства, мы упорно продвигаемся... У нас, кстати, у единственных среди малых городов Верхневолжья есть новый стадион с искусственным покрытием поля, у нас несколько хороших хоккейных кортов. Молодежи, в общем, есть чем заняться.

«СП»: - Город стал инвестиционно привлекательным?

- Идут инвесторы, как ни странно. Хотя всегда считалось, что инвестор в маленький город не пойдет – ему деньги «отбить» можно в городе с населением не менее 100 тысяч, по крайней мере, 50 тысяч. А у нас-то он быстро деньги не вернет. Но они идут. Им интересно: во-первых, место, еще не занятое, и не очень далеко от Москвы. И место, которое живое, развивающееся. У нас в год – 160 тысяч туристов проходит, а жителей – 6 тысяч. Абсолютный рекорд. Поэтому инвестор идет: ведь если из 160 тысяч каждый купит хотя бы мороженное, то это уже какие-то деньги.

«СП»: - А как у вас в городе с жильем?

- За последние годы построено шесть многоквартирных домов, все уже заселены. Хорошо работает федеральная программа переселения из ветхого жилья. Правда, есть существенная проблема: устаревающие старинные дома по нынешним законам должны быть снесены или проданы. Но ведь не каждый продашь, а сносить жалко. Вот и стоят несчастные, гниют под дождями…

«СП»: - Возможно, стоило бы городскую программу разработать по спасению таких домов.

- Пока не получается. Дело в том, что сейчас городу надо срочно решать две другие тяжёлые проблемы: из-за того, что мы расположены между двух водохранилищ – между Рыбинским и Угличским – у нас происходит обрушение берега в центральной части города. От Верхнего бульвара, который был в шесть аллей, уже осталась одна, даже половина. Необходимо этот процесс как-то остановить или хотя бы затормозить. Еще один момент, который тревожит нас: в правительстве уже давно говорят об укрупнение регионов, а нам важно, чтобы нас не поглотил кто-либо из соседей. Они у нас громадные – Рыбинск и Углич. К сожалению, эта возня и борьба бесконечная за то, чтобы маленький город, бурно развивающийся, выжил, чтобы его не слопали, отвлекает от других дел. А если слопают, ну, что - угаснем…

Справка

Мышкин – город в Ярославской области, административный центр Мышкинского района. Расположен на левом берегу Волги между старинными русскими городами Углич и Рыбинск. Население по данным переписи 2010 года составляет 5932 человека. Автомобильными дорогами город связан с Москвой (280 км) и Ярославлем (100 км). Интенсивное автобусное движение связывает город с железнодорожной станцией Волга (21 км). Город имеет две пристани: одна используется для приема круизных теплоходов, другая – для движения транспортно-пассажирского парома через Волгу. Достоянием Мышкина является сохранившийся старинный облик и природно-ландшафтная уникальность: город расположен на 6 холмах, вплотную окружен лесами, заповедными сосновыми борам. Все современные здания вынесены за пределы старого города. Предполагается, что название происходит от прозвищного имени Мышка. По легенде же, один князь (предположительно Федор Михайлович Мстиславский) прилёг отдохнуть на берегу Волги, проснулся оттого, что по его лицу проползла мышка. Вначале он рассердился, но потом увидел, что мышка спасла его от подползающей змеи. Сегодня Мышь – не только символ города, но еще и бренд. Здесь создан единственный в мире Музей мыши. Кроме того, в честь этого грызуна в городе проводятся ежегодные международные фестивали.

Кстати, город Мышкин известен с 1777 года. Но в 1927 город был преобразован в село Мышкино, с 1943 года – в поселок городского типа Мышкино. В 1988 году было возвращено имя - Мышкин, а в 1991 году - статус города.

Источник: svpressa.ru