Как в СССР возникло абстрактное искусство и где его смотреть сейчас
До 15 января в ММОМА будут выставлены работы участников студии «Новая реальность» — зачинателей абстрактного искусства в СССР. «РБК Стиль» поговорил с владелицей коллекции «белютинцев» Ольгой Усковой о ценах на их картины, работах передвижников и НЛП.
О собственном интересе к искусству
К искусству приходят все. Людей, которые этого не сделали, нет. Но я не коллекционер. Просто возникла такая жизненная ситуация, когда уже готовая коллекция попала мне в руки. Я не собирала ее, и сейчас это делаю не я — ее расширением занимаются специалисты. В этом смысле я — просто точка, в которой сошлись события.
Для меня картины «Новой реальности» являются таким консервантом энергии. Человеку надо чем-то питаться, его душе надо чем-то питаться. Это могут быть гамбургеры, а может — экологически чистая пища. Но когда ты начинаешь поглощать вторично переработанный продукт, у тебя не возникает работы души, не возникает энергии.
О том, с чего началась коллекция
Мое собрание «Новой реальности» началось с картины«Космонавт» Геннадия Ларишева. Мне показали ее как пример реально интересного современного искусства. Тогда я ни черта не знала про Белютина и только приехала из Европы, где купила на аукционе картину немецкого художника-абстракциониста и радостно ее демонстрировала.
Около Ларишева я просидела около 15 минут, и после этого полотно не отпускало меня еще недели три: всплывало в сознании, я мысленно к нему обращалась. А затем начала искать и покупать работы «белютинцев».
Коллекция, которая есть сейчас, уникальна. Самвел Оганесян, который начинал собирать ее, потратил на это больше 40 лет своей жизни. То, чтобы собранием стала заниматься я, было частью его завещания. Когда на меня все это свалилось, Ольга Свиблова была первой, к кому я пошла с вопросом: «Что с этим делать?». Тогда Ольга произнесла очень важную фразу.
Она сказала, что для людей критично важен кайф переживаний. Каждый стремится к нему и получает его любым способом: через секс, еду, музыку. И если возникает резонанс с внутренним миром, то вы этот кайф получаете. А если нет, то вы просто потеряли время.
В этом смысле я бы разделила искусство на два класса: есть картины, которые забирают у вас энергию и те, которые ее отдают. Вы теряете энергию, когда вместо интересного, интеллектуального диалога получаете лишь кратковременное возбуждение. Это может быть омерзение при виде сброшенной на кровать кучи презервативов или удивление от стоимости чучела маринованной акулы Дэмьена Херста. Здесь вы не получаете ни новой информации, ни нового состояния. Такой же, абсолютно мертвый результат вам дадут протокольно сделанные работы. У меня так было, когда я ходила на передвижников. Я задавала себе вопрос, какую информацию они несут для современного человека? О том, как жил рабочий класс или крестьянство в царской России? Это лишь историческая справка, причем довольно далекая от тех ощущений и задач, которые передают и ставят картины с сильной энергетикой. Наша страсть к передвижникам — скорее привычка, связанная с тем, что они находятся в школьных учебниках. Нас приучали с детства, что нужно пойти и их посмотреть.
Об Элие Белютине и студии «Новая реальность»
Элий Белютин задумывал «Новую реальность» как альтернативу существовавшей Академии художеств. Он рассуждал так: «Мы победили. Страна изменилась, все изменилось, а академия художеств у нас осталась со времен Екатерины. И если мы хотим чему-то соответствовать, то должны построить новую академию современного искусства». Он пришел не с пустыми руками, а со своим базовым трудом «Теория всеобщей контактности» — объемной концепцией того, как будут готовить художников современного искусства. К Белютину отнеслись максимально серьезно и с 1958 года с ним начали работать.
Ему выделили определенные ресурсы. Белютин развернул большую лабораторию, ему дали возможность проводить теплоходные выставки, он сажал своих студентов на теплоходы, и они ехали по Волге, где рисовали города, предприятиях и так далее. На выставке в ММОМА, например, представлены работы Тамары Тер-Гевондян. Она изобразила, как отливался металл, передала энергетику процесса. А с точки зрения инструментария для 1962 года это было сделано достаточно авангардно.
Передача движения была вещью совершенно непривычной не только для советского, но даже для международного пространства того периода. Все действительно шло в направлении создания новой академии вплоть до 1962 года, пока не случилась та самая выставка в Манеже с Хрущевым (генсек подверг работы «Новой реальности» резкой критике и заявил, что советскому народу их творчество не нужно — прим. ред.).
О «Новой реальности» в Абрамцеве
Групповые занятия студии «Новая реальность» с апреля по октябрь проходили в Абрамцеве, на небольшой даче с обширной лесистой территорией. Участники студии приезжали сюда на электричке после работы и писали здесь по 6-7 часов. Таким образом, на сон у них оставалось в среднем часов по пять в сутки. На выставке представлена коллективная работа «белютинцев»«Похороны Ленина». Она сопровождалась скульптурной композицией — гробом, изображенным на картине, и четырьмя трехметровыми апостолами по бокам. Правда, эту композицию увезли в Италию, и сейчас она находится в музее в Милане. Нам не удалось вытащить ее сюда на экспозицию, потому что, видимо, ее приобретение было не слишком хорошо оформлено, и они боятся вывозить произведение.
Об аполитичности «белютинцев»
«Белютинцы» не интересовались политикой, они были вне строя. Они не были ни эмигрантами, ни патриотами. Представьте себе, что людей поместили в ситуацию, когда они не творят за деньги, потому что их нет, когда у них нет шансов на мировую экспозицию, на славу. Мотивацией была самореализация. Сегодня ни в одной стране мира мы не сможем воспроизвести такую ситуацию. Это ушло. Сейчас мы только можем общаться с этими картинами и получать из них ту энергию, которая в них заложена.
Белютин фактически предсказал теорию массовых коммуникаций и НЛП. При помощи специальных приемов он заставлял художников группы переключиться с рутинных форматов мышления и уходить со стандартных путей работы мозга. Это было связано с определенными нейронными механизмами, которые запускались через эмоциональную встряску. Также для Белютина был важен коллективный эффект. В этом заключалась эксклюзивность «Новой реальности», ведь больше нигде в мире не было опыта коллективного рисования такого уровня. И третье — Белютин фактически разработал базовый алгоритм форм и цветов для передачи ключевых мыслей. На многих картинах «белютинцев» даже были зашифрованы те или иные сообщения.
О негативном отношении к искусствоведам
Когда я только начинала заниматься всей этой историей, я обнаружила достаточно агрессивное неприятие творчества «белютинцев». Это было связано вот с чем. В годы СССР часть художников — Кабаков, Пивоваров и другие — уехали на Запад. Их было выгодно поддерживать, потому что они были таким противовесом системе. И поскольку мы в перестройку тут же стали себя воспринимать как вторичный, колониальный рынок, то с придыханием смотрели на все, что приходило с Запада. И наоборот, тех, кто в советские годы остался в стране, не принимали и называли «мурой, мусором и сектой». Причем так говорили даже те, кто никогда не видел картин студии. Это было огульное, наглое, бессовестное мнение, причем искусствоведов. Первым, кто конструктивно отреагировал на работы «белютинцев», была Евгения Николаевна Петрова из Русского музея. Она тогда сказала, что через три месяца даст нам провести выставку «Новой реальности». И на нее стояли очереди. А Василий Церетели очень четко охарактеризовал «белютинцев», назвав их единственным примером разрешенного искусства 60-х годов. Это не андеграунд, но и не официальное искусство. Но оно существовало и это — явление.
В. Зубарев. «Человечество», 1989-91
Об известности «белютинцев» на Западе
На Западе работы «Новой реальности» хранятся в коллекцияхГуггенхайма, Центра Помпиду и других музеев. Очень многое туда было вывезено из России в 1991 году, причем за копейки. И там же все разошлось по частным коллекциям. В 2007 году эстимейты работ «белютинцев» были в районе €17 тыс.-€20 тыс., а сейчас уже от €50 тыс. до €100 тыс. И это происходит, в том числе, благодаря деятельности, которую ведет наш Фонд русского абстрактного искусства. Причем никаких коммерческих задач у нас нет.
Об актуальности работ студии «Новое время» в XXI веке
Сейчас такой военный период во всем мире. И вот в этой «встряске» человек забывает, зачем живет. Модель общества потребления, которую очень долго насаждали американцы, признана несостоятельной. Человек не становится счастливее еще от одной машины, дома и других материальных благ. Другая модель — политическая — не работает, в нее тоже не верят. Религиозная модель смешна для людей, которые хотят познавать мир своим логическим аппаратом. А вот на языке живописи можно общаться в международном пространстве. Картины«Новой реальности» не имеют национальной привязки. Это картины о взаимодействии духовного и материального начал в человеке. И в этом состоит особая актуальность творчества «белютинцев».
Источник: style.rbc.ru
