Взгляд другой и на других

Еврейский музей и центр толерантности создан как инновационный культурный центр столицы и станет безусловной достопримечательностью Москвы на разных уровнях — архитектурном, историко-образовательном, музейном и технологическом, уверены его создатели, задавшиеся целью не просто визуализировать быт и культуру евреев, а наглядно показать историю России через призму одного из ее народов.

 

Самый большой в мире Еврейский музей, в котором собраны документы, фотографии, письма, книги, рассказывающие о жизни евреев в России с начала ХIХ века и до наших дней, выделяется не только размерами, но и технологиями. Осмотр экспозиции начинается c4D-кинотеатра: на входе в мерцающий ультрафиолетом зал каждому выдают стереоочки, и зрители смотрят пятнадцатиминутный объемный фильм «Начало» — от сотворения мира до разрушения Второго храма. Рассчитан он, пожалуй, в основном на детей, потому что представляет собой пунктирный пересказ Ветхого завета — кто читал, нового для себя не откроет. Зато видео сопровождается эффектами, буквально погружающими в то, что происходит на экранах: Бог создает небо и землю, и кресла зрителей дрожат, а в лица дует ветер. Во время Великого потопа на сидящих в зале капает настоящая вода. Когда начались казни египетские, я мысленно взмолилась: только бы на нас лягушки не посыпались. Лягушек в арсенале не оказалось, а вот комары (третья казнь) были настолько осязаемы, что женщины в зале начали повизгивать и непроизвольно отмахиваться.

 

После кинотеатра впечатленных посетителей пускают в «свободное плавание» по музею. Поскольку экспозиция развернута в едином пространстве огромного Бахметьевского гаража, залов как таковых нет — зритель делает несколько шагов и переходит в другую эпоху. Музей сделали настолько интерактивным, что посетителя не покидает ощущение: всем управляет он сам. Экспозиция буквально просит участия: сесть за обеденный стол (напротив, в зеркале, тут же появляется традиционная еврейская семья за трапезой), тронуть гигантскую пятиконечную звезду — по ней перемещаются портреты знаменитых советских евреев довоенного времени. Коснувшись портрета Льва Ландау, Исаака Бабеля, Льва Выготского, можно прочесть справку о каждом. Мальчишка в кипе увлеченно ловит ладонью изречения на иврите, «плавающие» по специальному экрану-стене: при каждом нажатии руки на экране услужливо возникает перевод еврейской поговорки. Вещественные экспонаты в музее тоже есть. Тора 1888 года издания, истрепанные удостоверения солдат-евреев «за участие в обороне Ленинграда» спрятаны в витринах за стеклом, но окружающий хай-тек выглаживает из памяти зорких старушек-смотрительниц. «Фишка» экспозиции — свидетельства очевидцев. Именно на рассказах пожилых евреев и историков строятся фильмы о революции, еврейских погромах, войне, Холокосте на советской территории — их крутят на экранах от пола до потолка. Самое сильное, бьющее наотмашь впечатление — именно от этих человеческих воспоминаний: «Мне говорили не смотреть в окно, но я смотрела. Там лежал мертвый человек — был мороз, и он застыл в неестественной позе…», «Тогда я впервые узнал, что было с евреями на Украине. Я ведь все время думал, что моя семья будет жива: приду к отцу, доложу, что я был герой…», «На дороге, по которой нас вели, равномерно росли деревья, и между ними стояли немцы с собаками и винтовками. Мы уже все поняли, что идем на смерть».

Источник: Новая Газета